Одновременно с этими событиями в несколько приходов храмов трех
богов было внесено анонимное пожертвованье на суму в общей
сложности около десяти тысяч золотых. Ни у кого не было сомнения,
чьих рук это дело. «Банду дерзких грабителей» людская молва
окрестила «Духи севера», угадайте кто был автором названия. Попытку
повлиять на жрецов и через паству выяснить кто стоит за дерзкими
ограблениями, отрубили сами жрецы. Мол мирские проблемы духовенства
не касаются, они хранители ученья и проповедники завещанных истин,
а все остальное не их дело. Мол да, они согласны что воровство
грех, и что тот, кто украл без сомнения грешник, но судить будут не
они, а боги.
Король был в бешенстве, канцлер просто наплевал на дела
государства и занимался исключительно личными. Казначея призвали к
ответу за серьезные провалы в бюджете, но хитрый прохвост
вывернулся и в этот раз, сказав, что вместе с его деньгами пропали
и королевские которые он вкладывал под проценты. Попытка взыскать
по распискам с должников тоже не принесла успеха. В расписках были
указаны сроки платежей, и они заемщиками выполнялись, и если
ростовщик требовал плату до указанного срока, то тогда не получал
процент.
К середине осени появились разговоры о том, что король не
способен удержать власть в государстве. Его родственник князь
Ватицкий и князь Иган в сговоре попытались обескровить северные
земли в попытке полностью извести местную знать. Все это и так
прекрасно знали, но открыто говорить опасались.
Доверенные люди графини выкупили из залога ее особняк в столице,
они же по моей просьбе обратились казначею с предложением продать
дом. Барон уперся и заломил цену в пятьдесят тысяч. Это почти
столько сколько я у него украл. Наивный и не пуганный идиот.
Неужели не чует что ситуация в королевстве скоро накалится до такой
степени, что он будет рад продать дом за копейки, или даже просто
за возможность сбежать из города. А я вел ситуацию именно к этому.
Конец осени и зиму стану поддерживать все нарастающее
противостояние северных и восточных родов, а к весне, надеюсь, что
посажу на трон графа Лурьена. А пока посетил графиню на стройке ее
родового замка.
Я опять был в своей старой охотничьей одежде, как обычно
неприметный и тихий. Во двор замка пробрался в общей суете
строителей. Незамеченный ни кем, словно бы мог отводить взгляд. И
вроде смотрят в мою сторону, но словно бы не видят, даже наемники,
выполняющие сейчас роль стражей.