— Ну так что, Клиг, — спросил Бас, переминаясь с ноги на ногу. —
Можно уже мне товар грузить, или все опять под арест заберешь?
— Грузи. Но если Мышонок мне не докажет, что сам это ракетное
топливо делает, такие штрафы влеплю, мало не покажется. Обоим! —
пригрозил шериф, демонстративно опуская обе руки на рукоятки
пистолетов моего производства. Вот ни минуты не сомневался, что он
парочку себе на пояс повесит. Мои револьверы раза в два были мощней
стандартного полицейского бластера, хоть тот и был рассчитан более
чем на сотню выстрелов максимальной мощности. Энергетическое
оружие, особенно ручное, проигрывало и в скорости, и в пробивной
способности. А это оружие хоть и превышало допустимую мощность даже
для полиции, считалось самоделкой и под статью запрета не
подходило.
Бас выгрузил спиртное и соления. Сотрудник администрации, тоже
вызванный мной, снял с грузовой палубы контейнер-посылку, который я
отправлю экипажу крейсера. Я разобрал грузовые крепления и поднял
тент, готовясь встретить родственников Асы. Оказалось, что они уже
давно прибыли и сейчас проходили процедуру регистрации в мэрии.
Я перевел на счет Асы сто двадцать тысяч кредитов. Именно в
такую сумму местная администрация оценила легализацию иностранных
граждан в имперской колонии. В эту сумму входило и разрешение на
работу, и налог на регистрацию, и будет лучше, если оплата пройдет
через счета, зарегистрированные на иностранцев. А ведь ее семья
действительно отправлялась в неизвестность, буквально в один конец.
Чтобы добраться до этой системы, они заплатили капитану грузовика
всеми оставшимися шахтерскими кораблями. Станцию просто бросили в
необитаемой системе. В последнее время были очень ограничены в
возможностях. Доступное поле астероидов сильно истощало, техника
держалась на грани, реактор станции сдох и аграфам приходилось
довольствоваться только солнечными батареями. Так что мое
предложение перебраться пусть и на планету-каторгу, оказалось как
нельзя кстати. Наконец, когда вся канитель с оформлением документов
была окончена, Аса представила мне своего отца и родственников.
— Ник, позволь представить, мой отец, Сард Миран Дарнадил.
— Мое почтение, Николай Владимирович Морозов. Позвольте
поблагодарить вас за то, что стали держателем выкупа моей дочери и
пригласили нас в свои земли. Для меня огромная честь принять ваше
предложение.