— Еще раз дернешься, я тебе этот глаз выдавлю, козлина. А теперь
жри свой контракт, или я тебе его в задницу запихаю.
Судорожно схватив со стола листки бумаги, толстяк стал рвать их
на куски и засовывать в рот, натужно пережевывая. Теперь ствол
пистолета упирался в его потный от натуги лоб.
— Что происходит, Ник? — спросил Бас, владелец кабака, не выходя
из-за стойки.
— Все хорошо, Бас, угощаю приятеля пивом, решаем бумажный
вопрос.
Я действительно взял свою кружку пива и пододвинул к
толстяку.
— Глотай.
Давясь и морщась, толстый все-таки проглотил контракт.
— На вот, запей пивом. Еще раз придешь ко мне с предложением,
которое мне не понравится, я тебе скормлю твои собственные потроха
и начну с выдавленных глаз. Ты меня понял?
Стоило только убрать пистолет в кобуру, как толстяк тут же
вскочил и со всех ног помчался к выходу. Немногие посетители кабака
и сам Бас глянули на меня как-то хмуро, но комментировать ничего не
стали.
Когда ты маленький и слабый, и всяк может тебя обидеть, нужно
создать себе репутацию полного отморозка. Зубастого, ядовитого,
нервного и очень опасного. Пусть лучше боятся и не думают, что меня
можно легко использовать и вертеть мной, как им угодно. Профсоюзу
такое отношение к их сотруднику не понравится, а профсоюз это не
просто так общественная организация. Обычно за подобной структурой
всегда маячат какие-то криминальные личности. Плевать, выкручусь.
Они пока не понимают, что под милой внешностью хлипкого мальчика
скрывается довольно жестокий и беспринципный, опытный и умелый
наемник. Смогу показать, что со мной шутить не надо. Авторитет
стоит дорого, а репутация так и того дороже.
Ремонт и модернизация машины мне обошлись в десять тысяч
кредитов. Три дополнительных бака под топливо, две емкости для
технической воды, причем у одного бака была возможность собирать и
фильтровать дождевую воду. Для питьевой воды бак был чуть поменьше,
но он тоже мог пополняться из технического бака через систему
фильтров. Чистая пресная вода на планете стоила дорого, и даже
могла быть неким платежным средством или товаром для бартера.
Северная банка считалась вольной территорией, исправительных
учреждений на южном континенте не было вовсе. Поэтому в ходу были
обычные кредиты Содружества. А вот в тех местах, где находились
поселки осужденных и корпоративные перерабатывающие комплексы,
имело хождение местная валюта. По сути, бесполезный кусок пластика,
некое долговое обязательство. Ведь заработную плату заключенным не
платили, фактически они работали за еду, или местную дешевую
валюту, на которую ничего серьезного купить не получится. Тем более
что для заключенных существовало ограничение, они не могли
пользоваться нейросетью, если она у них была. В здешнем обществе
люди без этого гаджета чувствовали себя неполноценными, ущербными,
буквально инвалидами. Что тоже служило дополнительной мерой
наказания.