— Всё! Мы подчиняемся!
— Да куда ж вы денетесь. Десантная группа, — вызвал я по
внутренней связи. — Берите всех бармалеев. Можно грубо, можно
надавать по морде, но убивать нежелательно. Тащите их сюда в ангар
к первым командам. Их лоханки под разборку, если нам что-то срочно
нужно, не стесняйтесь.
С той стороны, как мне показалось, десантура радостно завизжала.
Вот сейчас парни оторвутся. А что, кодов подтверждения я не
получил, идентификаторы кораблей отключены. А закон в Содружестве
един, не опознан — значит, пират. Вахтенным в рубке мой приказ тоже
очень понравился.
Боевую тревогу держал до той поры, пока десантники не приволокли
последний экипаж в мой импровизированный карцер посреди ангара.
Позже и эти корабли подтащили поближе, и я позволил техникам
откровенно грабить и свинчивать все, что приглянется. Похоже, что
корабли действительно были от спецслужб, и пассажиры тоже не
простые смертные. Но мне откровенно наплевать, я действую строго по
уставу, Искин крейсера ведет подробную протокольную запись, а
экипаж честно и с ехидной ухмылкой выполнял мои приказы с особым
усердием.
Только на пятые сутки ожидания прибыла небольшая эскадра
третьего ударного флота. Эти опознались сразу. Тут было и ремонтное
судно, и армейская СБ, и даже два генерала из штаба. Что они забыли
на таком экстренном вылете, было непонятно, но это не мое дело.
Чуть позже прибыл линкор и несколько тягачей. К этому моменту
СБшники уже шныряли на моем крейсере и снимали показания оставшихся
членов экипажа, мои собственные, доклады и рапорты, а также
потрошили несчастный Искин. Как быстро я стал считать корабль
своим. Что самое интересное, никто не отстранил меня от
командования крейсером.
Еще три дня шло разбирательство инцидента. Прибывшее инженерное
судно смогло основательно подлатать обшивку, у нас пустотных
ремонтников было мало, и довести живучесть до восьмидесяти трех
процентов. Пленных у нас забрали, задержанный мной транспорт после
тщательной проверки отпустили.
Крейсер лежал в дрейфе. Я продолжил ремонтные работы после того,
как от меня отвязались безопасники. Отсыпался я в восстановленной
главной рубке, туда доступ был ограничен, и посторонние кроме
вахтенной команды не шлялись.
— Капитан, — обратился ко мне Искин крейсера. — Генерал просит
разрешения войти в рубку.