—
А кто в Глетчерхорне этого не любит?
—
Это верно, — Гай вдруг улыбнулся и взял Эль за руку, чутко уловив, что прямо
сейчас ей нужна поддержка, его участие. Запах корицы, одно невинное касание, и
Эль действительно стало легче. Она сжала пальцы парня и тоже улыбнулась.
А
Гай решил сменить тему:
—
Говорят, в женском крыле замка организовалась заварушка, если не сказать война.
В Фише раскуплена вся зубная паста. Парни готовятся к осаде, ведь ваши баталии
могут перекинуться и на нас.
—
Очень смешно! — фыркнула Эль.
—
Тебе смешно, а де Крюссоль сегодня предлагал ударить первыми.
—
Избавиться от его подсознания было счастьем.
—
Это точно. Извлекать Фаустино де Веласко не стоило, Эль, — Гай все еще улыбался
и говорил мягким тоном, но уже не шутил. Разговор быстро перетек в иную
плоскость, поучительную: — Извлечение – всегда риск себя обнаружить. Ты уже
местная знаменитость, все давно вышло из-под контроля, но так нагло извлекать
человека… он может санкционировать расследование Комиссии. С Комиссией мы не
справимся, Эль. Нам часто везет, но рано или поздно это закончится. Воровать
воспоминания у всех без разбора не получится, ты не всесильна. И ты потеряла
контроль настолько, что иногда… иногда мне кажется, они нас уже нашли,
несмотря на все предосторожности. И сейчас они ждут подходящего момента.
Повисла
тяжелая пауза, как и всегда, когда речь заходила о них.
—
Расследования не будет, — ответила Эль, выдергивая руку. — Фаустино
заинтересован в моих талантах, а потому будет молчать. И с Аланом Блавоном в
любом случае придется подождать, я согласилась на небольшое, но прибыльное
дело, связанное с извлечением. Нужно достать документы.
—
И это как-то связано с де Веласко?
—
Связано.
—
Два извлечения рядом с этим парнем, Эль? Риск.
—
Он фантазирует о Пауке, а меня видит то ли посредником, то ли девушкой на
побегушках, — отмахнулась Эль. — Но ты прав, это риск, потому что Фаустино
кажется мне продуманным малым. К нему пойдем вместе, ты меня подстрахуешь.
Тогда никакого риска не будет. И… пожалуйста, не надо сейчас нравоучений, я уже
согласилась.
—
Как скажешь, Эль, — Гай согласился, но по его взгляду все читалось: он против,
ему не нравится. Все, связанное с материалистами, ему претило. Он считал, что
быть мыслителем безопаснее, пусть и допускал использование паразитов. Но не полноценные
извлечения.