И вот, я вижу это…
Мой Лешка… Мой любимый и единственный Лешенька, обнимает за плечи какую-то белобрысую грымзу. Она мельком прижимается своими губами к его и игриво кивает, после чего они, оглядываясь, как два партизана выскальзывают из зала. Я стою на месте, словно парализованная и только провожаю взглядом его крепкую спину в том самом свитере, который так любовно выбирала в подарок на Новый Год.
Сердце сжимается еще сильнее. Мне больно. На миг в голове возникает трусливая мысль сбежать, но я вспоминаю те вечера, которые проводила в одиночестве, поджидая его у окна, вспоминаю, как сегодня он мне уныло жаловался, что это будет самый нудный корпоратив на свете, но пропустить нельзя, потому что начальник обидится. В итоге забрало падает, и я иду следом.
Крадусь к туалетам, аккуратно приоткрываю дверь и заглядываю внутрь.
Эти придурки даже в кабинке не заперлись!
Леша зажал ее прямо у стены, между сушилками для рук и целовал так, будто хотел сожрать, а сука эта тихонечко скулила и умоляла «давай быстрее, хочу тебя».
Парочка так была увлечена друг другом, что меня и не замечала. Куда там! Муж сосредоточенно лез ей под платье, она пыталась, забраться ему в штаны. Разве тут до рогатой жены?
Так и хотелось заорать: что ж вы творите сволочи?
Но я не заорала.
Потому что, во-первых, забыла подготовленную речь, а во-вторых, в углу скромно стояла швабра. Потрепанная, как моя жизнь, с деревянной облезлой ручкой.
На цыпочках, стараясь не цокать каблуками и не хрустеть коленками, я шагнула к ней. Взяла, перехватилась поудобнее.
И хрясь мужу по жопе палкой!
А это, блядь, и не он…
Это, блядь, просто какой-то похожий мужик…
— Какого х…— взревел он, схватившись рукой по пострадавшее мягкое место и разворачиваясь ко мне с видом настоящего убийцы.
Симпатичный мужик, кстати. Молодой, волосы темные, глаза голубые… злющие.
— Простите, — промямлила я, неловко пряча швабру за спиной. Рукоятка торчала сверху и так сильно дрожала, что тюкала мне по макушке, — я немножко обозналась.
Прощать меня он не собирался. Кажется, у него даже глаза кровью налились.
Зарычал и руку ко мне протянул, явно собираясь задушить.
И я такая, как в Матрице, назад отклонилась. Вжи-и-их. Аж в спине хрустнуло.
А перед глазами, на том самом месте, где только что была моя шея, сжался мужской кулак.