Распластанное поперек горло уже не кровоточило, а пропитавшая
наполовину откинутые одеяла кровь начала темнеть и подмерзать
кристалликами красного льда. Широко раскрытые глаза слепо смотрели
в небо, посиневшие губы искривлены, на изуродованном ожогами
подбородке темные потеки. От этого зрелища у меня что-то перемкнуло
в голове, глаза застил кровавый туман, и я начал кричать, до
предела напрягая голосовые связки:
- Будьте вы прокляты, шурды! Будь проклято все ваше племя! Будь
ты трижды проклят, Тарис, за то, что породил племя убийц и
людоедов! – ревел я, до хруста сжав кулаки и запрокинув голову
вверх – Убиваете тех, кто беспомощен и не может ответить ударом на
удар! Клянусь, я доберусь до ваших поганых нор и выжгу их дотла, не
пощадив ни женщин ни детей! Уничтожу каждого из вашего племени!
Твари! Злобные твари! Каждого из вас постигнет моя кара!
Каждого!
Я бы кричал еще дольше, но мне перехватило дыхание и я замолк,
тяжело дыша и слепо смотря в никуда. Не знаю, сколько я так
простоял, стараясь взять себя в руки. В голове полная путаница и
мешанина. Хотя нет, была одна единственная четкая мысль – взять
нож, вернуться к лежащему без сознания шурду и медленно резать его
на куски, начиная с пальцев на руках и ногах – там, где они были –
наслаждаясь его наполненным болью воем. Но я удержался от этого
желания. Смог пересилить рвущую меня на части злобу. Во
многом это удалось благодаря тому, что лежащий у моих ног Лени
слабо пошевелил рукой и тихо застонал. Это меня отрезвило. Хрипло
выдохнув, я сорванным голосом просипел засуетившемуся гному:
- Тикса, займись им. Уберите с волокуши мертвое тело и
испачканные в крови шкуры, уложите Лени. Осмотри рану на затылке.
Если очнется – вставать не давай. А я… Я скоро буду…
Отойдя на десяток шагов, я опустился в первый попавшийся сугроб
у ствола массивной ели и обеими руками нагреб на себя снег.
Нагребал до тех пор, пока пушистый снег не закрыл все тело и лицо.
Словно чувствуя мое состояние, ледяные щупальца практически замерли
и лишь изредка вяло извивались, прижимаясь плотнее ко мне. Я не
обращал внимания – за все время, что они были со мной, уже успел
свыкнуться с ними и перестал замечать.
Я не смог сохранить жизнь тому, кто однажды сохранил мою. Я
позволил врагам убить человека вытащившего меня из-под толщи
ледяной воды. Да, ниргал всего лишь повиновался давнему приказу
почившего Квинтеса,… но все же он спас мне жизнь, а я позволил
какому-то поганому шурду перерезать ему горло ржавым мечом…
зарезать, словно свинью на бойне…