Я знала, что лебеду раньше ели и даже
пекли из ее семян хлеб, но местная лебеда
была намного темнее, чем та, к которой
я привыкла, поэтому я и не опознала
травку. Зато ее семена были намного
крупнее и после сушки хранились всю
зиму. Лебеды мы надрали столько, что еле
унесли.
Но больше всего мне понравились листья
жуй-травы и сок молочного дерева. Листья
были похожи на огурец, а сок молочного
дерева напоминал очень сладкое рисовое
молоко. Собирать его можно было двумя
способами: простым и очень простым.
Простой способ был похож на добычу
березового сока в моем мире. Нужно было
просверлить дырочку в коре и собирать
молоко по капле. На некоторых деревьях
росли белые наросты, которые я принимала
за грибы вроде чаги. Но это оказались
пузыри с молоком. И сорвать их было очень
просто. Правда, Мишка честно признался,
что сам тоже впервые в жизни своими
глазами увидел такое чудо. В Пределах
Жизни ни одному молочному дереву не
дали бы отрастить пузырь.
К вечеру мы приготовили роскошный
ужин. Два вида каши: из лебеды и из
дробленых какарушек, которые после
замачивания потеряли неприглядную
кожуру и стали похожи на кедровые орешки.
И по виду и по вкусу. Мы слегка побили
орешки камнями и сварили в соке молочного
дерева. Получилось так вкусно, что я
чуть язык не проглотила. Теперь рогозная
каша вернется в наше меню очень не скоро,
потому что какарушек в степи росло очень
много. Я вспомнила, что и раньше видела
их, но принимала за козьи шарики.
Из листьев жуй-дерева мы сделали салат,
сдобрив их кислицей и заправив несколькими
каплями масла, которое оставалось в
моих закромах.
Напекли рыбы с пряными травами, которые
Мишка нарвал прямо в окрестностях нашего
дома, от чего вкус надоевшего блюда
изменился до неузнаваемости. Даже псиц,
спавший в своей конуре проснулся от
ароматов, витающих над полянкой, и ныл
вместе с Правым и Левым, требуя дать ему
попробовать то, что так вкусно пахло.
Мишку псиц тоже не удивил и не напугал.
Это было немного странно. Я же помню,
как Борис шарахался от маленькой нежити.
И как первое время косился на моих
гурлинок. А Мишка же вел себя так, как
будто бы в Пределах Жизни в каждом дворе
водятся такие животные и птица.
Когда стемнело и Борис проснулся, у
нас уже все было готово. Весь «стол» был
завален разнообразной едой.