Память услужливо подбросила догадку — у правителя Рохана,
Теодена, была юная золотоволосая племянница. И следопыт
очень надеялся, что эта абсурдная мысль неверна.
— Погоди ты, — остановил между тем Ухтанга его товарищ. — Может,
накормить её? До Минас Моргула ещё дня три пути по этим лесам
шпарить. А ну, как помрёт с голодухи? А со всего десятка шкуры
снимут.
— И чем её прикажешь кормить? Ты посмотри, какая тощая. Она же с
нормальной, нашей жратвы загнётся нахрен. Запасы Его Магейшества на
неё тратить что ль? — проворчал урук.
— Вот у него и спроси.
— Угу. М-лорд, господин магик, р-разрешите обратиться! Чем
девку-то кормить? Из котла, или вашей п-ровизиёй?
Следопыт беззвучно выдохнул, всё-таки потянувшись за арбалетом.
Лёгкое многозарядное чудо, позволявшее стрелять до пяти раз без
перезарядки, удобно легло в руки.
Магик! Чародей с проклятой кровью, которого Саурон или назгулы
обучили нечестивому колдовству, чтобы противостоять мастерам
заклинательных песен из Пеларгира. Да тридцать три дракона!
Это сильно усложняло дело. Если до этого Берентор мог
рассчитывать на то, что сможет оглушить человека, а затем,
разделавшись с уруками, как следует того допросить, то теперь…
У сына Гондора был лишь один шанс — убить эту тварь мгновенно.
До того, как в дело вступят чары. Один единственный выстрел.
Однако дело приобретало совсем уж интересный оборот. Отряд во
главе с чародеем, перевозящий какую-то девушку? Что-то версия о
племяннице короля переставала быть такой абсурдной.
— Кормить и поить моей пищей, — наконец подал голос колдун,
открыв глаза и в упор посмотрев на подошедшего подчинённого. Голос
его был холоден. — И да. Ещё раз услышу жалобу на приказ — по
возвращении в крепость сгною. Напомню, приказали вам, отродья
Владыки, доставить в Минас Моргул то, что мы найдём на месте.
Нетронутым. В целости, сохранности, в распоряжение Господина. Так
что держите свои грязные мысли при себе, пока я не заставил то, что
у вас между ног, сгнить и отвалиться. Дабы прилив крови думать не
мешал…
Договорить чародей не успел. Короткий, толстый болт с
бронебойным наконечником вошёл точно посередине черноволосого
темечка, прошив голову насквозь, превратив мозг в кашу и уйдя
глубоко в грудь. Чёрный нуменорец умер на месте. Следующий выстрел
поразил Ухтанга, вонзившись уруку в глазницу. Последние три
выстрела поразили стоявших на часах лучников — до того, как они
успели даже наложить стрелы на тетивы, не то, что понять, откуда
болты летят.