- С чего ты взяла?
- Просто мне так кажется, - она чуть пожимает плечами и грустно улыбается. – Ты стараешься на меня не смотреть и не общаться, а это явные признаки…
Да, Лида учится на психолога. Поэтому поднимаю руку, прерывая ее пламенную речь.
- Для чего тебе со мной подружиться? – напрямую спрашиваю.
- Ты лучшая подруга Глеба, он ценит тебя. А мне дорого все, что дорого ему.
Значит, я все-таки «что». Выдыхаю. Не люблю врать, но это ради Глеба.
- Я просто плохо схожусь с людьми, - это истина. - Дай нам время, думаю, мы подружимся, - выдавливаю улыбку. Никогда этого не будет.
- Конечно! – Лида тут же расцветает. И мы, наконец, выходим из замкнутого пространства, где ее для меня оказалось слишком много. Стоит только выйти, как задеваю чье-то плечо. Поднимаю глаза и встречаю голубые глаза, мимоходом меня осматривающие.
- Извини, - улыбается один из братьев Пановых. Вот и не верь потом, что стоит помянуть черта – тот явится.
- Ничего, - отзываюсь и задумчиво провожаю его взглядом. Но интересно мне другое: их главный индюк на месте? Поднимаю голову и замечаю его темную макушку на балконе. Естественно, VIP-зона. Пф, кто бы сомневался. Он любезничает с девушкой. Оу, как мило. Похоже, я все-таки не зря сюда пришла.
- Варь, идем?
Отвлекаюсь на озадаченное выражение лица своей провожатой и киваю. Еще раз бросаю взгляд на балкон. Мне срочно нужен план, потому что проучить павлина-гаденыша это не то чтобы задача на вечер, это жизненная необходимость.
ТИМУР
Вожу надоевшей кистью по стене пятый день. Как долбаный маляр. Какого хрена, мать его, я вообще тут встрял, если больше не за что бороться? Музыка в наушниках орет так, что не удивлюсь, если слышно на первом этаже. Это не приют «Медвежонок», отец перепутал, оттуда меня послали сюда, в интернат номер семь. Здесь продолжают свой путь те, кого не усыновили в приюте. Хотя, честно сказать, мне без особой разницы. Все равно красить стены, то еще удовольствие.
Они решили привести в порядок подвальное помещение и оборудовать в нем спортзал. В принципе, уже все сделано, только стены осталось покрасить. Оставили специально для меня, видать. Не спешат. Я херею. Чесслово.
Мои два часа подходят к концу. Опускаю кисть в раствор и снимаю перчатки. По правде говоря, могу ничего не делать, меня особо никто не проверяет. Стягиваю испачканную футболку и бросаю взгляд на висящую в углу грушу. Оглядываюсь на дверь и медленно подхожу к снаряду. Двигаю его ближе к середине. И встаю в стойку. Кулак врезается в грубую и плотную ткань, которая обтягивает грушу. Не помешали бы перчатки. Хотя и так сойдет для пары–тройки ударов. Один-два-три… Вот тебе за твои выборы… вот за гонки… вот за этот спортзал… Заметив боковым зрением движение, отскакиваю от приспособления в сторону. Паренек, лет десяти замирает у входа. Челка падает ему на глаза, но он, не шевелясь, рассматривает меня немигающими карими глазами. Хмурю брови.