Но сейчас речь не о планах двух
подружек. Когда началась всеобщая истерия, связанная с покушением,
я решил довести некоторые вопросы до логического завершения.
Естественно, всё было в лучших традициях девяностых моей
реальности. В столице вдруг пропали товарищи
Лавров[1], братья Слепцовы, Курочкин и
Утин. Думаю, Лосев точно догадался, что произошло с этими
провокаторами, так как пригласил меня на обед и сделал несколько
странных намёков. Мол, нельзя частным лицам брать правосудие в свои
руки. Сейчас мой бывший сослуживец является заместителем начальника
жандармерии столицы и имеет перспективы сделать шаг вперёд. На
завуалированные обвинения я даже не стал реагировать, только
уточнил, что за сука продавила освобождение Лаврова. Жандарм долго
играл словами, но так и не ответил. Всё-таки мало мы вычищали
высшие эшелоны власти от гнили, там её осталось слишком
много.
Что касается самих пламенных
революционеров, то ситуация простая как лом. Есть у нас с Фредди
своя делянка в районе Купчино. Вернее, небольшое кладбище для
разного рода отбросов. Вот туда мы и доставили борцов с режимом,
которые ещё в дороге растеряли свой пыл. А когда Василий Слепцов
увидел приготовленную для него могилку, то впал в истерику с полным
расслаблением сфинктера. Но штаны ему менять никто не собирался,
поэтому в Ад он отправился с грязной жопой. Лавров же был
самоуверен до крайней степени, мол, столь важную персону отмажут и
это какая-то игра. Сей болван понял серьёзность ситуации только
тогда, когда был поставлен на колени перед ямой. Он начал чего-то
лепетать про закон и суд, но был прерван выстрелом в затылок. Рука
у меня не дрогнула, когда я убивал и остальных товарищей. Просто
представил картину, как ублюдочные комиссары тысячами ставили к
стене дворян и просто образованных людей во время Гражданской,
поэтому казнил идеологов революционного движения с улыбкой на
устах. Фредди и Янка моих инициатив по избавлению страны от врагов
не понимали, но всячески помогали. Только казнить товарищей
отказались. Чистоплюи!
Все эти мысли промелькнули у меня в
голове, когда граф Строганов объявил заседание открытым.
Георгиевский зал был забит просто под завязку, даже дышать стало
трудно. Сегодня в повестке дня выступление неугомонного
Победоносцева, который оправился от унижения и застолбил за собой
место возле цесаревича. Я подобного либерализма императора не
понимаю, ведь он явно впустил крысу в свой дом. Но даже через
Долгорукову мне не удалось отодвинуть фан