– Ты тоже приехал в Клагенфурт
за этим?
– Да. Она жила на улице
Стены?
– Клянусь предками, да!
Получается, что мы опередили тебя?
Я посмотрел на перепуганную дочь
Вальтера:
– Вы всего лишь сэкономили мое
время. Бумаги оформлены?
– Все честь по чести.
– А ее мать? Отказалась
уходить?
– Я не видел матери, –
понизив голос так, чтобы не услышала девочка, сказал Ворон.
– Тогда кто оставил подпись?
Опекун? Священник?
– Зачем же? Разрешение оформил
отец.
Вот тут‑то Проповедник и остался с
открытым ртом. Я смог сохранить самообладание:
– Отец? Уверен?
– Вполне. – Ворон удивился
моим сомнениям. – Власти подтвердили его право. А в чем дело,
ван Нормайенн?
Ответить я не успел, потому что
Агнесса привлекла наше внимание и жестами с раздражением показала,
чтобы мы перестали болтать, а наконец‑то занялись делом.
Проповедник, которого так и распирало
высказаться о последних новостях, едва сдерживал себя.
– Закрой за мной.
Следовало как можно быстрее
разобраться с этой проблемой, дать возможность коллегам уйти и
поговорить с Вальтером.
– Ты не поменял свое
решение? – на всякий случай еще раз спросил Ворон.
Мы стояли на краю опустевшей площади,
Агнесса возилась с девчонкой, успокаивала ее, гладила по
голове.
– У меня есть дела в
городе, – уклончиво ответил я, и он перестал настаивать, лишь
пожал мне руку.
– Увидимся в Арденау, ван
Нормайенн. Береги себя.
– Вы тоже будьте осторожны.
Агнесса кивнула мне на прощание,
пошла первой, держа арбалет наготове и оставив девочку на попечение
мужа. Когда они скрылись за поворотом, Проповедник прочистил
горло:
– Как ты заметил, при товарищах
я не подвергал твой авторитет сомнению. Но теперь все же выскажу
свою мысль. В Клагенфурте делать больше нечего. Воля Кристины
выполнена, девочка найдена. Находиться в городе рискованно. А
встречаться с колдуном, так и вовсе безумие.
– Мне нужны ответы, Проповедник.
А никто кроме Вальтера их не даст.
– Он зажарит твою пустую
головешку.
– Не с кольцом Гертруды. К тому
же до этого я справлялся с ним и так.
– Угу. Оставил на его роже шрам,
за что он тебя ненавидит. Слушай, мне не хотелось бы, чтобы ты
помер где‑нибудь в этих свихнувшихся кварталах. Еще не поздно
уйти.
– Кузнец, старина. Темный
кузнец, который с легкостью устраивает массовые убийства и охотится
за кинжалами стражей. Вальтер знает о нем больше всех.