Не знаю, с чего он решил считать мои
монеты. Брал бы пример с Пугала. То уже вскарабкалось на козлы, а с
них на крышу, собираясь прокатиться с ветерком.
Я заплатил вознице, повернул
массивную ручку и забрался в дилижанс. Просторный, с мягкими
кожаными лавками, бархатной обивкой стен, позолоченными клепками и
фигурными хрустальными светильниками на правой стенке.
– Доброго дня, –
поприветствовал я пассажиров.
Их было двое. Немолодой мужчина с
крупной, бочкообразной грудью, редкими волосами, густыми баками, в
дорогом костюме, с золотой цепью на шее. И совсем еще юная девушка,
белокожая, хрупкая, с каштановыми волосами. Судя по внешнему
сходству, они были родственниками. Или отец с дочерью, или дядюшка
с племянницей.
Господин посмотрел на меня хмуро.
Одежда на мне была добротная, но явно не подходила для
благородного, а следовательно, мне не пристало находиться рядом с
ними. Прежде чем он указал на дверь, его спутница мягко
намекнула:
– Это скорый дилижанс
Клагенфурта, созданный для уважаемых жителей поместий Ваугта и
Доргельбау. Он не берет сторонних пассажиров.
– Благодарю вас…
Я сделал многозначительную паузу, и
мужчина поколебался, прежде чем назвал себя:
– Господин Клаус фон Демпп,
ландрат Доргельбау. А это моя дочь Ульрике. Кто вы?
##Ландрат - глава района, одна из
руководящих должностей дворянского собрания провинции.
– Я Людвиг ван Нормайенн, из
Братства, – представился я и обратился к светловолосой
девушке: – Если бы не важные обстоятельства, я не побеспокоил бы
вас, госпожа.
Ландрат неохотно кивнул:
– Страж имеет право
путешествовать с нами, Ульрике.
Дочь улыбнулась:
– Простите, господин ван
Нормайенн, мою грубость. Я не знала. В прошлый раз в наш экипаж
забрался какой‑то странствующий студент в цветастом плаще, и отец
выбросил его на обочину.
Клаус фон Демпп заворчал, словно
старый пес. Ему явно было неприятно вспоминать об этом.
– Вы тоже направляетесь в
Клагенфурт?
– Совершенно верно, госпожа.
– Были когда‑нибудь там?
– Ульрике, – укорил ее
ландрат. – Твоя назойливость бестактна.
Девушка виновато опустила глаза:
– Простите, господин ван
Нормайенн. Я совершенно не думала вам досаждать.
– Какое милое дитя! –
восхитился Проповедник, все это время сидевший рядом.
– Ну что вы. Вы мне совсем не
досаждаете, – ответил я, про себя отмечая, насколько мягко
двигается карета. – Я никогда не был в Клагенфурте.