- Ты, же нагреешь, клинок больше солидуса, что с аустенитом
станет, все свойства уйдут? - А свойства хороши, Брехт же его
испытывал, тесаком егерским пытался зарубку на нём сделать. Хрень,
нет, зарубка есть, но на тесаке.
- Так закалим снова, хазретлири эфенди. Я способ знаю в ослиной
моче. И сале. Да простит меня Аллах. Только мне свиное сало нужно.
– С большим сомнением к таким народным методам, Пётр Христианович
отдал меч кузнецу. И ведь не подвёл Азат-ага. Шашка получилась
замечательная, чуть толще обычных и потому из-за повышенной длины и
толщины с шириной раза в два тяжелее нормальной. Даже плашмя убить
можно. Петер-хан взял обычную черкесскую шашку вручил кузнецу при
приёмке товара и рубанул своей сверху. Перерубил, ну, или
переломил. С такой штуковиной выходить против графа Воронцова не
страшно, даже если он, бывают же чудеса, обучен сабельному бою. Всё
же, скорее, сабля у Брехта получилась, есть настоящая гарда, и
небольшой загиб, не стал он раньше времени новое прогрессивное
оружие на божий свет доставать. Не время пока.
Событие четвёртое
Нет такой уловки или приёма в пользовании оружием во время
боя, которые мы сочли бы дурными, лишь бы они помогли отразить
направленный на нас удар.
Мишель де Монтень
- Сходитесь.
Собрался зрительный зал. Не сказать, чтобы аншлаг, но человек
тридцать точно есть. И зрители эти или болельщики, чётко
разделились на две почти равные половины. Военные и молодёжь стоит
справа от тренировочной площадки, а люди заслуженные и в летах по
другую. Исключение составляет Державин и ещё несколько сановников.
Надо полагать, они не за Брехта поболеть пришли, а против англофила
Воронцова. Граф пришёл в шитом золотом кафтане тёмно-красного цвета
при всех орденах. Даже Андрея Первозванного есть, кроме того
Владимира какой-то высокой степени и Александра Невского. Ордена
настоящие, не вышитые и лента голубая через плечо.
А вот ни жены, ни детей у человека нет. Что косвенно его
антипатию к женщинам подчёркивает. Кто его теперь точно определит,
содомит граф или нет.
Пётр Христианович снял доломан, не лежала у него душа к
генеральским мундирам, по-прежнему ходил в синем мариупольском
облачении. Александр Романович долго путаясь в Андреевской ленте и
рукавах кафтана тоже, наконец, остался в шёлковой рубахе
белоснежной. Правда в отличие от рубахи Брехта, которую ему на
Кавказе сшили по образцу нормальной для двадцать первого века, у
графа она вся в рюшечках и кружевах. Женская блузочка такая.