Итак, меня хотели убить. Хотели настолько сильно, что даже не
пощадили заводское здание. «Производство», чем бы оно ни было,
свернули и перенесли в другое место, а в цеху соорудили трусливую и
подлую ловушку. К моему приходу готовились. Знали, что исчезновение
Вишневского я просто так не оставлю. А это значит, что? Это значит,
меня боятся. И не зря! Потому что после вот такого я их точно
живьём сожру.
Раньше я действовал ради Империи и Клавдии, именно в таком
порядке. Но теперь приоритеты изменились. За эти бомбы кто-то
должен поплатиться.
Я, шипя сквозь зубы от боли, поднялся на ноги. Кости целы,
артерии не задеты, даже рана почти не кровит. По счастью,
арматурина оказалась тонкой и без куска бетона — просто оконную
решётку разорвало на части, и обломок прута угодил в меня.
Кашляя, я окинул взглядом завод. Собственно, никакого завода
передо мной уже не было, была лишь груда дымящихся развалин. Даже
забор не устоял... Тут почему-то у меня в голове мелькнула скорбная
мысль о резиновом коврике из машины Федота — опять у него из-за
меня сплошные убытки, даже жалко мужика.
Я сплюнул, поймав себя на такой дурацкой мысли, и понял, что
звука плевка не слышу. И вообще, не слышу ничего — лишь своё
размеренное сердцебиение. Неслабо контузило, давно такого не
было... Впрочем, это у Капитана Чейна давно не было, у него
организм и не к такому привык. А вот тельце Кости Барятинского ещё
немного нервничает. Ну ничего, какие наши годы. Наловчимся и мы
авиабомбы на завтрак жрать, запивая нитроглицерином...
Ладно. Что совершенно точно понятно — так это то, что отсюда
надо валить, и чем скорее — тем лучше. Пока я не могу толком
оценить, насколько сильно переохладился, валяясь на снегу. Судя по
кучности дыма над обломками, пролежал не дольше нескольких минут.
Но тут ещё контузия, ранение, кровопотеря... В общем, мне срочно
нужно попасть в тёплое место, где какой-нибудь надёжный человек
вытащит из меня арматурину и заштопает дырку. А я знаю только одно
такое место и одного такого человека. Но поскольку Федот наверняка,
увидев фейерверк, слинял (если не слинял, то я буду сильно
сомневаться в его адекватности) — добираться до клиники баронессы
Вербицкой придётся на своих двоих. Та ещё задачка...
Повернувшись, я замер.
Сирены, должно быть, надрывались вовсю, и делали это уже давно.
Но слух у меня пропал начисто — поэтому приближение с тыла осталось
незамеченным. И я даже упрекнуть себя в этом не мог. Конечно, в
таком состоянии меня можно было брать голыми руками.