Великая русская революция выдвинула из самых своих глубин блестящую плеяду рабочих-революционеров. Это столяр Степан Халтурин, казненный царским самодержавием.
Это ткач Петр Алексеев. На процессе 50-ти он закончил свою пламенную речь словами: «Поднимется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах». Эти слова Ленин назвал великим пророчеством.
Это слесарь Виктор Обнорский, внимательно изучавший за границей западноевропейское рабочее движение и основавший Северный Союз русских рабочих.
Это ткач Петр Моисеенко, один из главных организаторов знаменитой Морозовской стачки.
Это выдающийся пролетарский лидер, слесарь Иван Бабушкин: ученик и соратник В.И. Ленина, один из агентов и корреспондентов «Искры», прошедший многочисленные тюрьмы и ссылки. Ленин называл его «народным героем» и «гордостью партии».
Это токарь Михаил Калинин, ставший президентом великого Советского государства.
И – сотни и тысячи других прославленных лидеров рабочего класса. Все они были хорошо образованными марксистами, просвещенными людьми, гораздо более интеллигентными, чем многие выходцы из семей интеллигенции, талантливыми публицистами, пламенными трибунами революции.
И вот через 20 лет после величайшей из революций, которая подняла к вершинам культуры десятки миллионов людей, мы оказались перед лицом какого-то парадоксального явления. Во главе столичной организации Коммунистической партии, являющейся творцом марксистской науки, партии новаторов, партии, ставшей поборником самой передовой культуры, – оказывается человек, лишенный всяких духовных потенций. В чем же дело? Как это могло произойти?
Но эти вопросы, которые встали со всей остротой гораздо позднее, в тот период лишь вспыхивали на мгновение и гасли.
Рабочее происхождение, «непричастность» (как тогда казалось) к оппозициям, гарантия того, что кто-кто, а уж Хрущев никак не может оказаться «врагом народа», знание жизни, простота манер – все это, казалось, перевешивает «некоторые минусы» в биографии.
Кто мог думать тогда, что Хрущев окажется единоличным руководителем партии, главой государства, что разовьются такие черты его натуры, которые приведут к тяжким последствиям и в партии, и в стране, и в социалистическом лагере, и в мировом коммунистическом движении.