Мюр сверкнула глазами, собираясь
возражать, но решила послушать дальше, когда я вскинул руку, прося
не перебивать.
– Обычных людей, таких как я, в
мире больше, чем аристократов и богачей. Мы пашем на заводах, живем
простой и незаметной жизнью, платим налоги, сражаемся и умираем в
войнах за свою страну, растим детей и стараемся жить.
Мы – сила, которая почти всегда спит. И умные люди ее
предпочитают не будить без нужды, потому что, проснувшись, мы хотим
хорошей жизни, такой же, как у тех, кто получил ее по праву
рождения. У нас появляются требования, и, почувствовав свою власть,
свою способность смещать то, что казалось незыблемым, самим
управлять страной, потому что мы ничуть не хуже богатеев и
аристократов, мы становимся опасными. И хрен заставишь нас вновь
уснуть.
Тут она согласилась:
– Да. Народ как паровой
кузнечный молот на фабрике. Долго разогревается, сильно бьет и
никогда не останавливается мгновенно.
– Вот‑вот. И когда во время
революций такая сила входит в раж, то ее нельзя взять и убрать
подальше с глаз. Она сносит на своем пути даже тех, кто заставил ее
пробудиться. После остаются лишь развалины да пепелище, поэтому
сильные мира сего предпочитают устраивать перевороты без
привлечения черни. Ею сложно управлять. Так что просто наберись
терпения, дождись, когда аристократов достанет дукс и они справятся
собственными силами, как это делают теперь во всех других
цивилизованных странах.
– Знаешь, – сказала
Мюр серьезно, – не хочу сегодня говорить обо всем этом. Я
вообще пришла к тебе по другой причине. Завтра Праздник Звезд. Как
ты относишься к карнавалу?
Я постарался скорчить самую мрачную,
скептичную и пессимистичную рожу из своей обширной коллекции
«Первый брюзга и главный мизантроп года». Зеркала в прямой
видимости не было, но, судя по ее реакции, мне удалось высказать
все без слов.
Праздник Звезд – ежегодное
торжество в Риерте, посвященное основанию города и первой династии
дуксов. Ночь, фейерверки, украшенные огнями лодки на всех каналах,
карнавальное шествие, хурма, улитки и шампанское. Народ празднует и
на Холме, и в Трущобах. Здесь просто обожают традиции. Но я тот еще
бука, так что, когда после войны оказался в Риерте, каким‑то
образом умудрился пропустить веселье. Если честно, на этот год у
меня были примерно такие же планы.