– И как его получить? –
мрачно поинтересовался я.
– Очень просто. Пишите заявление
в министерство по межнациональным связям и копию советнику
губернатора. В двух экземплярах. Если его одобрят, встаете в
очередь на разрешение. За два‑три месяца, если бумаги с прошениями
не потеряются, вы сможете оформить документы на временное
жительство на нашем чудесном острове.
– Это расизм, – нахмурился
карлик.
– Это закон, любезный.
– И что ему делать все эти
два‑три месяца?
– Он может находиться на
территории пирсов, если желает. Желаете?
– Не желаю, – ответил
я.
– Есть ли другие способы? –
вежливо поинтересовалась Джулия.
– Если честно, то нет. Но так
как я давно вас знаю, госпожа Вархаз, и если вы готовы поручиться
за вашего рулевого…
– Готова.
– То я могу оформить все эти
бумаги здесь, в следующие несколько минут. За государственную
пошлину, разумеется.
Я хотел сказать, что у меня нет денег
(камни, зашитые в куртку, следует сначала продать), но капитан мило
улыбнулась таможеннику:
– Конечно, мы заплатим, сеньор.
Скидки будут?
Таможенник пожевал губами:
– Будут, и только потому, что
моя бабушка хорошо относилась к эльфам. Однажды видела одного из
них в нашей деревне, еще в молодости. Потом, на старости лет, все
уши мне прожужжала. Шесть луидоров.
Это была колоссальная цифра за одну
бумажку. Он увидел, как вытянулись у нас лица, как Глауфор едва
сдерживается, чтобы не послать его к крабам, и добавил:
– Это государственная цена. Вам,
по знакомству, я все оформлю за три с четвертью.
– По рукам.
Он достал бланк и начал заполнять
строчки, а я шепнул капитану:
– Спасибо, я верну деньги.
– По этому поводу не
беспокойся, – отмахнулась она. – Я вычту их из твоего
жалованья. Ты все‑таки мой рулевой и отлично поработал. К тому же
тебе, как члену команды, пускай и временному, положена доля за
товар.
Капитан глазами показала на мою
корзину.
– Кстати, эльф, пока стоишь,
можешь ознакомиться с основными законами острова. – Таможенник
кивнул в сторону бумаг на стене.
Основных законов было немного. Всего
два: уважать губернатора и не устраивать революций. А вот соседний
документ меня привлек гораздо больше – в нем был огромный,
подробнейший список запрещенных к ввозу артефактов, о котором мне
говорила Джулия.
– Если что‑то из этого есть,
лучше сдай сейчас, и я на первый раз закрою глаза. Потому что как
только ты пересечешь эту линию, то я возьму тебя за жабры. –
Толстяк ткнул на стершуюся желтую полосу, намалеванную на
полу. – Госпожа Джулия ввозит на остров лисвейскую соль и
скрывает ее, чтобы не платить сумасшедший налог. И меня это не
заботит. А вот темные артефакты – это серьезно. Такое не пропустит
ни один таможенник и ни за какую взятку. Даже убийцу могут
оправдать, а вот контрабандиста темной дряни – ни за что. Выгляни в
окошко, не поленись.