— Глеб Валентинович, — Эндрю обращается к крупному статному
мужчине. — Как считаете, нам нужен охранник, который халатно несет свою службу?
Я перевожу взгляд с одного на другого. Это что сейчас
происходит на моих глазах?
— Пашка не виноват! — выкрикиваю фальцетом. — За что вы с
ним так? Он принял меня за посетительницу бара.
— Павел, вы всех посетительниц знаете по именам? — сквозь
зубы спрашивает босс.
— А это преступление?
Я не сдаюсь, но понимаю, что все больше погружаюсь в болото
словесной лжи.
Андрей проходит к своему креслу в центре кабинета, садится,
вальяжно развалившись, только что не задрав ноги на стол, и постукивает
кончиком карандаша по столешнице. И этот мерный звук, похожий на маятник, гипнотизирует,
сводит с ума.
— Н-нет, но… тут особый случай, — лепечет растерянный Пашка.
— Все, хватит! — выкрикиваю я, и все смотрят на меня. Чувствую
себя на педсовете, когда ты стоишь в центре кабинета директора, а тебя все
отчитывают за разбитое стекло книжного шкафа. — Павел не виноват. Скажите, что
требуется от меня?
— С вами мы еще разберемся, — женщина средних лет с
безобразной прической в кудряшках раскрывает папку и двигает ее на край стола. —
Посмотрите, барышня Куликова.
«Они и фамилию мою знают?» — от паники перестаю соображать,
хотя это вполне естественно, что Эндрю знаком с биографией своей невесты. Или
не невесты? Леший их разберет!
Я делаю шаг к столу. Читаю, а буквы расплываются перед
глазами. Вижу большой столбик каких-то цифр, итоговую сумму с несколькими
нулями, опускаю взгляд ниже, натыкаюсь на свою фамилию.
— Что это? — шепчу пересохшими губами.
— Счет за тот вечер. Вы его планируете оплачивать?
Внутри все холодеет. «Что делать? Что делать?» — бьется в
виски вопрос.
Нет, я могу попросить отца, он отругает, зато выручит бестолковую
дочь. Наша семья небогата, но есть свой бизнес, наверняка и накопления имеются.
Однако… повод уж очень постыдный. Еще и Пашку хотят наказать.
Глубоко вдыхаю и скороговоркой чащу, пока не передумала:
— Я выплачу долг. Обязательно! Не трогайте Павла, он не
виноват.
И сразу легко становится на сердце, задираю подбородок и
смело смотрю в глаза Эндрю. Под его ледяным взглядом хочется спрятаться под
стул, нет, заползти под диван, там места меньше, пыли больше, зато никто не
найдет.