— Закрой дверь! — приказываю ей.
— Почему ты мне грубишь?
— Свет, я устала, четыре пары, потом семинар, плюс зачет по
мировой культуре. Препод просто озверел, еще и ты лезешь. Отстать, будь лаской!
Я хватаю полотенце, протискиваюсь бочком мимо сестрицы и
сбегаю в ванную. Но она достаёт меня и там.
— Это ты виновата, — набрасывается с упреками. — До той
проклятой семейной встречи у нас все было отлично.
— Свет, ну, раскрой уже глаза!
Задвигаю дверь душевой кабины, какое счастье, что она у нас
матовая! Нет больше сил смотреть на эти щенячьи глаза, в которых плещется
бездонное горе.
— На что раскрыть? Хочешь сказать, что он мне изменяет?
— Опять двадцать пять! Ты о чем-нибудь другом думать можешь?
Звучит не слишком убедительно, хотя мне хочется крикнуть во
все горло: «Не твой это мужчина. Не твой! Ты его даже не понимаешь».
— Не могу. Я скучаю.
— Тогда почитай какую-нибудь книжку по психологии. У
мужиков же активно работает одно полушарие.
— Правда?
Светка наконец успокаивается, а я ложусь спать с мечтой, как
завтра будем наслаждаться вместе с Линкой отличным вечером в любимом баре.
Увы, все идет по совершенно другому сценарию.
— Сонь, ты чего так долго возишься? — тормошит меня Линка.
— Не торопи. Сейчас.
Подружка заехала за мной и теперь стоит, подпрыгивая от
нетерпения. Я перед зеркалом поправляю перышки, отчего-то именно сегодня
хочется выглядеть сногсшибательно. Открываю палетку, разглядываю тени. Выбор
для рок-образа невелик: черные или темно-синие. Можно еще добавить сверху
серебра.
—Ты собираешься смоки айс делать? — ужасается Линка.
— Естественно, — цежу сквозь зубы, рисуя длинные стрелки.
— Это долго.
— Успеем, — я оглядываю себя, довольно хмыкаю, провожу по
векам темными тенями, под бровь кладу светлые и тщательно растушевываю границу.
— Как тебе?
— Прикольно. Твои серые глаза стали такими яркими!
Беру нюдовую помаду и наношу ее на губы — последний штрих
макияжа. Теперь я даже сама себе нравлюсь.
— Хочешь, тебя разукрашу?
— Нет уж, мне и так хорошо. Интересно, для кого ты так
стараешься?
— Я? — вопрос застает врасплох. — Для себя. Поехали.
Я и сама не понимаю, откуда взялось это волнение, стягивающее
грудь. Сердце отвечает на него гулкими ударами, внутрь рождается дрожь. Она
передается всему телу, и вот я уже подергиваюсь, чувствуя озноб и даже тревогу.