- Вель!
- Мама, мамочка…
Если бы кто-то увидел в этот момент
Маиру – она улыбалась во сне. Но рядом не было бодрствующих. И это
было хорошо.
- Вель, сыночек мой…
И слезы хлынули потоком.
Шавель прижимал к себе маму,
успокаивал, уговаривал.
- Мамочка, я не умер.
- Но, Вель…
- Это просто тело. Погибло только мое
тело, мам. Не я сам, честно! Я живой, я себя осознаю, я ведь пришел
к тебе. Это только тело, а я живой!
- Как такое может быть?
- Не знаю, мама. Но я еще разберусь.
Мне кажется, у меня будет много времени.
- Сынок…
- Мама, обещаю. Я буду еще приходить.
Если получится, я буду заглядывать в твои сны. Только никому об
этом не рассказывай, ладно?
- Хорошо, малыш. Только ты приходи,
обещаешь?
- Да, мама…
Ах, как же не ко времени наступает
это утро! Вот бы ночь тянулась вечно!
Но с утра Маира уже смогла
улыбнуться. Откуда-то, подсознательным чутьем любой матери, она
знала – это не просто сон.
Ее сын жив.
Все это было на самом деле. Просто он
действительно как-то отделился от тела, но не погиб же! Он жив,
просто теперь у него будет другая форма! А это самое главное. Жаль
только, внуков у нее не будет. Но зато сын всегда будет рядом.
Разве это плохо?
Долиш потихоньку перевел дух. Ну вот,
жена пришла в себя, это замечательно. А то он волновался за
супругу. Понятно, горе никуда не денется. Но стоит пережить первый,
самый острый приступ, и остальные… их тоже можно будет
пережить.
А Маира молчала и улыбалась.
Это ее маленькая тайна. Между ней и
Шавелем.
Сын жив.
Остальное?
А остальное совершенно неважно! Лишь
бы он еще пришел… пусть во сне, но пришел! Она подождет, сколько
нужно.
***
А вокруг планеты Дараэ было
неспокойно.
Ноосфера бунтовала.
Выходили из строя самые передовые
технологии, ломалось все, даже то, что не могло сломаться по
определению… молотки и топоры держались дольше всего
остального.
То связь отказывала напрочь, то
менялись законы физики – не по всей планете, а точечно, то погода
бесилась вопреки не то, что прогнозам синоптиков, а даже здравому
смыслу – снег посреди лета все же не самое обычное явление. И никто
не знал, что происходит.
Никто и не мог предположить, что
планета обретает свой разум.
Никто не мог этого даже предположить,
но Шавель действительно попросту растворялся в ноосфере, в которую
так неосторожно сунулся. Разум, душа… все это было интегрировано в
информационное поле планеты.