Силы призванного им оружия хватило
лишь на то, чтобы пробить мой щит, а вот с доспехом он не
справился. Звякнул адамантин доспеха и следующим ударом я снес ему
голову, которая как белый мяч полетела в сторону. Его тело обмякло
и рухнуло мне под ноги. В несколько шагов я подбежал к его голове,
которая даже расставшись с телом еще продолжала бормотать какие-то
заклинания и мощным ударом проткнул ее насквозь.
Лишь после этого его останки разнесло
на мелкие клочья, которые тающими тлеющими хлопьями плоти начали
оседать на землю.
За моей спиной еще были слышны звуки
боя. Я повернулся посмотреть что там происходит и остался полностью
доволен увиденным. В живых оставалось не больше пяти патлатых, с
которыми довольно быстро заканчивали.
Вот их осталось уже трое... двое... а
вот и последнего испепелили мощным ударом электрического разряда,
который превратил его в дымящийся кусок мяса.
В комнате стало тихо. Прекрасно. Похоже теперь у Василисы стало
на один повод для волнений меньше.
Великое Московское
княжество.
Москва.
Краснопресненские
бани.
В небольшом прохладном бассейне
напротив друг друга сидели двое. Один из них был граф Алексей
Иванович Мельников, хозяин алюминиевого завода в Красноярском
княжестве.
Впрочем, справедливости ради нужно
сказать, что полноправным хозяином он стал совсем недавно,
буквально несколько дней назад. Устав бороться за завод со своим
приятелем Сурминым, он просто предложил ему столько денег, что тот
махнул на завод рукой.
Вообще-то с маркизом Сурминым он
дружил с детства. Как до этого дружили их отцы, а еще раньше деды.
Так уж сложилось, что оба они обитали в Красноярском княжестве, а
потому их интересы довольно часто пересекались.
Так случилось и в этот раз, когда они
покупали завод у герцогов Болотова, Морозова и Салтыкова. Тогда
никому из них не хватило собственных средств, чтобы купить это
мощное предприятие в одиночку, а потому пришлось скинуться. В тот
момент им показалось, что это очень правильное решение — уж лучше
иметь половину дохода, чем не иметь его вовсе.
Так они считали ровно до того
момента, пока каждый из них не оброс жирком настолько, чтобы
позволить себе выкупить вторую половину. Вот только почему-то никто
из них не захотел продавать свою часть. Уж слишком сладким и
вкусным оказался пирог, чтобы так запросто отказываться от
него.