Придя в себя, отрываюсь от него и, тяжело дыша, говорю:
– Ты что творишь?
– В смысле? – хмурится он, глядя потемневшими глазами.
– В смысле, мы... Мне кажется, для секса рановато.
Он удивленно вздергивает брови.
– А зачем мы тогда встретились?
Теперь удивленно глазами хлопаю я. А потом до меня доходит:
– Так ты решил, что я предложила тебе встретиться, чтобы перепихнуться? – спрашиваю возмущенно.
– Ну да, – недоуменно произносит он. Теперь тяжесть моего дыхания точно не связана с возбуждением. Вот ведь гад!
Оттолкнув Гордея, вскакиваю, оправляя сарафан, он садится, разглядывая меня.
– Ты вообще, что ли, офонарел? Я, по-твоему, кто?
Тихомиров продолжает молча смотреть, и его взгляд, направленный на меня, оскорбляет еще больше. Типа, кто-кто, а то сама не знаешь.
– Козел, – подытоживаю эту нелепую сцену и, тряхнув волосами, иду к выходу. Он меня не останавливает, да я и не надеялась. На улицу выбегаю, полная злости, хочется попинать здание, но держусь, бодро шагаю прочь, доставая на ходу телефон, и вызываю такси через приложение. Нет, вы только подумайте: он решил, я его клеила, чтобы заняться сексом на один раз! Да кем он себя возомнил и за кого меня принимает! Истинно козел, иначе не сказать.
3. Глава 3
Мерю площадку у ресторана шагами, мало что замечая вокруг. Наконец приезжает такси, водитель – паренек лет двадцати с небольшим, Лешка Наждаков, живет в моем подъезде на втором этаже. Вот кто так и остался толстым и прыщавым, каким и в детстве был, даже еще больше стал по виду. Видимо, у него нет такого упорства и стимула, какой оказался у Тихомирова. Зато, может, он не такой козел.
Здороваюсь с улыбкой, давая понять, что узнала его, к счастью, парня не тянет трепаться, он молча довозит меня до дома. Вот теперь я точно буду на обсуждении – с момента отъезда прошло всего сорок минут. Самое короткое свидание в моей жизни.
Попытка номер один: жирный минус.
– Ты чего так быстро? – удивленно выходит мама в прихожую. – Забыла чего?
Ага, ударить одному парню между ног за непристойное поведение.
– Да нет, мам, все нормально, – разувшись, иду в комнату, – просто все отменилось. Какие-то срочные дела образовались.
– Понятно, – кивает она. – А это ведь был Тихомиров? – спрашивает в спину. Боже, уровень разведки: обнять и плакать.
Обернувшись, смотрю на маму ясным взглядом.