Что с ним? Ему плохо? Ранен? Болен? На самом деле, он не
выглядел таким... Что хорошо. С ним всё в порядке. И он имеет
доступ к Абсолюту. Так зачем его держат? Может, проводят опыты? Раз
у "Дубля" свои лаборатории... Может, есть какие-то программы или
импланты для ограничения силы Абсолютных? Иначе почему он является
к ней таким неосязаемым?
— Это был твой брат?
Появлялся Алексей, как всегда, неожиданно и за правым плечом. На
этот раз Варвара даже не вздрогнула — слишком поглощена была смесью
тревоги и мучительных раздумий.
— Да... Слушай, — она обернулась и столкнулась с живым взглядом
сияющих карих глаз. Всё-таки в образе человека он приятнее. И...
Ему было легко смотреть в глаза. В них не было насмешки или
скепсиса, как у Колючки, и не хотелось отводить взгляд, как при
общении с Валентином. А ещё он искренне улыбался. И Варвара
невольно ответила ему тем же... Хотя умом понимала, что внешность
Алексея — лишь её представление, составленное по единственной
фотографии, и ничего не значат в Абсолюте все эти проявления
характера и настроения... Но одно дело — понимать, и совсем другое
— принять.
— Как можно ослабить дар Абсолютного?
— Думаешь, они как-то ограничивают его силы? — Алексей сел
по-турецки и подпёр рукой подбородок. — Ну... Дать ему допотопный
терминал с минимумом актонита?
— Будто дома он пользовался топовым железом.
— Но ведь и не вторым Центурионом? — усмехнулся Алексей. —
Странно, что они вообще позволяют ему такое. Но если предположить,
что он там не пленник...
— Не мог он добровольно согласиться на что-то, не отчитавшись
перед матерью! — досадливо вспылила она и тут же вздохнула. —
Прости, пожалуйста. Просто... Абсурд. Да, он многое умалчивал. Но
он большой мальчик. О каких-то серьёзных решениях он всегда
сообщал, почему вдруг не рассказал бы о том, что поедет за границу
с абсолютно незнакомыми людьми?
Варвара нахмурилась.
— Мы сильно поссорились незадолго до его исчезновения. Из-за
Абсолюта, но я даже не могу точно вспомнить, что случилось. Но мы
очень часто ссорились по мелочам — он очень... Вспыльчив, — она
вздохнула. — Он слишком умён. И в этом проблема, понимаешь? Ему
было скучно. Он хотел свершений и не терпел возражений, до сих пор
не знаю, что мы упустили в его воспитании. В остальном у него всё
шло хорошо... Всё, о чём я знала. Он школу закончил экстерном. В
университет его взяли на бюджет... Даже годовую стажировку недавно
обещали за счёт университета, он так радовался... Да и стал бы он
просить у меня о помощи, — именно у меня, Алексей, он же слишком
гордый, — если бы добровольно куда-то уехал?