–Она всегда мне помогала, даже когда
дворянки травили меня за веснушки, то она за меня заступилась.
Прямо в морду дала, чуть нос ей сломала,–вспоминала Аня,
глядя на дно чашки с чаем.–Никогда не думала,
что дворянка может кого-то ударить, да ещё так и профессионально.
Мы же леди, нам так вести нельзя. Но Кристине было плевать. А потом
я как-то так к ней привыкла, что и сама не заметила, что и мне
стало безразлично чужое мнение. Да и вообще веснушки у меня
красивые.
–Да уж, такой я её и запомнил. А ещё
ворующей колбаски из столовой.
–О-о-о, однажды она меня за собой
потянула, и мы утащили целый мешок. Ох как зол был повар, а ведь он
прекрасно знал, что это именно Кристина ворует. И вот он прямо к
нам в общежитие вломился, хотел с поличным поймать, я уже думала
всё, конец. Однако Кристина как-то умудрилась съесть все улики
меньше чем за час. А ведь там не меньше десятка килограмм этих
колбасок было. Я и одну с трудом-то осилить могла, но Кристина их
прямо одну за другой ела.
–Ты хорошо её знала, даже лучшем чем
я.
–Бросьте, господин Лебедев, вы же с ней
куда дольше знакомы. Чуть ли ни с детства, как я поняла.
–В этом и проблема,–произнёс я и
поднялся со стола.–Спасибо, очень вкусно. Забегу к тебе на
днях, и давай на «ты».
Затем я
попрощался и отправился на занятие к Петру Алексеевичу. Наш мудрый
наставник продолжал тренировки учеников, ведь время уже поджимает и
совсем скоро студентов бросят прямо в бой. И плевать, что они даже
года считай не проучились, да и обучение боевым искусствам здесь на
арене далеко от настоящего военного ремесла.
Они не
солдаты и долго на фронте не протянут, но других вариантов нет. Их
талантам придётся раскрыться в окружении вихря стали и огня, под
гул паровых барж и стоны умирающих в госпиталях солдат.
–Александр, живой, выглядишь даже лучше,
чем раньше,–произнёс Пётр Алексеевич, хлопая меня по
плечу.–И руку отрастил. Или это протез? Такой натуральный!
Как-то странно светится в магическом спектре.
–Признаться я и сам не совсем понимаю, что
это. Но вроде как наши учёные совершили прорыв.
–Прорыв — это хорошо, но… как бы не
слишком поздно было,–хмуро заметил наставник, глядя на
спаррингующихся учеников.–Они же совсем ничего не умеют. Они даже
не кадеты. Но Государь уже твёрдо решил отправить на боевую
проверку часть нашего факультета. Остальных уже тоже приставили к
техномагам. Но опыт набирается долго, это время, которого у нас
нет. За спешку же придётся платить кровью. При чём это касается как
фронта, так и тыла. Как бы из-за студентов на заводах у нас
артефактные станки взрываться не стали.