Седой непонимающе обернулся назад и взглянул на меня.
Хмыкнул и кивнул:
- Забирайте. Девка видная у меня уродилась, сделает все
в лучшем виде!
У меня глаза на лоб чуть было не полезли от такой
наглости. Вот это подстава!
- Совсем ошалели? Я не сними! – закричала на всю таверну
и попыталась вырваться из огромных лапищ мужланов, что схватили
меня за руки и потащили к выходу.
Все мои старания освободиться оказались тщетны. Шрам на
лопатке горел огнем. Если я и впрямь двуликая, то думаю, что именно
мой зверь так проявляет свое недовольство и пытается вырваться.
Может, я злая и разъяренная волчица? И как обращусь сейчас, да
покусаю своих недругов, чтоб знали, как обижать невинных
дев.
- Помогите! – закричала я, в надежде, что кто-нибудь
соизволит мне помочь. Но никто из сидящих за столами на меня
внимания не обратил. Было парочку человек, что мельком взглянули,
но у них были таки-и-и-е лица, что я сразу поняла, эти скорее
присоединятся, чем помогут.
Будучи на улице, громилы потянули меня в сторону вдоль
стены, освобождая дорогу, поскольку к самому входу подъехала
дорогая черная карета, запряженная двумя белоснежного окраса
жеребцами. Кучер был одет добротно. Тут любому понятно, что
какой-то богатей пожаловал.
Дверца повозки открылась, и из нее буквально вывалилась
миловидная девица, весело хохоча. Вырез платья в районе груди был
неприлично глубоким, а ее прическа растрепана. В девушку из повозки
полетела коротенькая шубка, и она весело смеясь, поймала ее. А
следом вышел он! Тот, по чью душу я, собственно, сюда пожаловала -
Черный ворон. Как всегда, он одет с иголочки и обаяние у него на
высшем уровне. На лице сияет задорная улыбка, а вот взгляд
сосредоточен и серьезен, несмотря на легкость его
движений.
Каждой клеточкой своего тела я возликовала.
Приободрилась. У меня будто второе дыхание открылось.
- Я здесь! - крикнула, что есть мочи, в надежде, что
буду замечена. И только потом, когда рыжий бандюга зажал мне рот, в
голове пронеслась мысль, что фраза, подобранная мной была не совсем
корректной. Ведь нас с Вороном даже с натяжкой нельзя назвать
хорошими знакомыми, не то что друзьями. Сомневаюсь, что он помнит
мой голос. Надо было прозвище его кричать.
- Шшш… тише ты. Строптивая попалась.
- Ага. Люблю таких, - сказал второй, который прикрывал
меня своим телом.