– Ты же сказал, что больше не притронешься ко мне, – я попробовала отойти.
Он придержал меня за полотенце.
– Молчи, – сказал он очень тихо, прямо мне на ухо.
Ещё раз провёл по спине. От лопатки и вниз по диагонали. Поднял голову. Буквально секунду мы смотрели друг на друга через зеркало, а потом он ушёл. Так же неожиданно, как и появился. А я ещё долго смотрела на своё отражение, сжимая узел полотенца на груди, и не могла понять, почему по щекам снова текут слёзы.
Сабина
Ровно в пять затрезвонил будильник.
– Да заткнись ты, – не глядя, я нажала на первую попавшуюся кнопку.
В горле першило. Было бы странно, если бы устроенные Амином криопроцедуры прошли бесследно. Ненадолго умолкший будильник засигналил снова. Выключив его, я всё-таки встала. К работе мне было не привыкать. За три года в питомнике я научилась вывозить грязь и быть услужливой. Незаметной – тоже.
Дом был молчаливым и пустым, но уже поднявшееся солнце разгоняло мрак. Среди собранных накануне трав я нашла нужные и, залив кипятком, оставила завариваться, а сама открыла заднюю дверь. Сегодня радуга была четырёхцветной: красный – любовь, зелёный – жизнь, оранжевый – радость, синий – благородство.
– Вот и новый день, – выдохнула я в звенящее свежестью утро и мысленно протянула ниточку от сердца к сердцу.
Умиротворение нарушил вырвавшийся из груди кашель. Не хватало только разболеться.
Заваренный чай получился душистым, с лёгкой горечью. Добавив ложку примеченного ещё вчера мёда, я принялась за работу. Амин думал, испугает меня? Унизит этим? Нет уж.
***
Амин вставал рано. В этом мы с ним были схожи. В гастрономических предпочтениях относительно завтрака тоже. Но, когда я заканчивала нарезать домашний сыр, в кухне появился не муж.
– Свежее молоко для хозяина, – Зарима подошла к столу и, не глядя мне в глаза, поставила глиняный кувшин. – Хлеб только что привезли из деревни. Ржаной, на закваске.
– Спасибо.
Зарима глянула искоса и опять отвернулась.
– Всё в порядке? Тебя никто не обижает? – осторожно спросила я.
– Всё хорошо, госпожа.
Меня царапнуло изнутри. Какая я ей госпожа?! Но исправлять её стало бы ошибкой. Кашель опять дал о себе знать. Приступ был сильный, я никак не могла откашляться. Даже слёзы на глазах выступили.
– Вы простыли?
– Немного. Ничего страшного. Можешь идти, у тебя наверняка полно работы.