От ужина Амин перешёл к десерту. Не дожидаясь очередного приказа, я разлила по чашкам чай. Руки дрожали, и справиться с этим я не могла. Заметила на полу осколок и чуть не выпустила чайник.
– Хороший был бокал, – он глянул туда же, куда я за секунду до этого. – Итальянский. Люблю итальянскую посуду. И итальянскую мебель, – он выжидающе замолчал. Скотина! Я проглотила горький ком, подкативший к горлу. – Как думаешь, может, заменить тут кое-что? Например, шторы и ковёр? Их ты можешь выбрать сама. И ещё этот стол. Но его я, пожалуй, выберу сам.
– Хватит на сегодня, Амин, – попросила я устало.
Он заткнулся. Обмакнул грецкий орех в мёд и положил в рот. В облике моего персонального палача он оставался всё таким же неотразимым: всё те же скулы, чёрные глаза и твёрдый подбородок. Крупные ладони. На пальце – обручальное кольцо. Только не то, которое я дрожащими пальцами надела на него в день нашей свадьбы. Обручальное кольцо, которое надела на него Лейла.
– Почему ты не пьёшь чай? – я показала на чашку, когда он съел ещё несколько орехов.
Под его внимательным взглядом стало не по себе.
– А ты почему?
– Я пью, – я пригубила из своей. Обхватила ладони в ожидании. – Просто… Сладкое с чаем лучше. Ты сказал, что любишь чай с травами, я сделала, как ты хотел.
Он тоже чего-то выжидал. Я пригубила ещё раз. Только после этого он тоже отпил из своей чашки.
– Интересный вкус.
– Тут мята, земляничные листы. Немного шалфея.
– Ладно, замолчи. Меня не интересует, что там. Решишь меня отравить, поплатишься жизнью.
– Если бы я могла тебя отравить, уже давно сделала бы это.
Он усмехнулся и наконец сделал большой глоток.
Если бы могла… И если бы хотела. А хотела ли я когда-нибудь? На этот вопрос ответа я не знала даже сейчас.
Сабина
Окно было открыто настежь и, нарезая овощи к мясу, я время от времени поглядывала во двор. Мангал у Амина был большой, добротный. На таком можно было нажарить шашлыков на большую семью, но мы с ним остались вдвоём. Даже охраны поблизости я не видела. Если бы я точно не была уверена в здравости рассудка мужа, решила бы, что он тронулся. Что пытается воссоздать то, чему уже никогда не случиться. Но нет. Всё, что он делал, он делал, исполняя обещание. А обещал он превратить мою жизнь в ад.
– Как же я ненавижу всё это, – прошипела я, закончив нарезать помидор. Сок тёк по пальцам, к ладони прилип листик петрушки.