И на глазах проступили капельки слёз. Ну только этого нам не
хватало.
- Ты не одинока. Я тоже это всё вижу.
Татьяна резко обернулась ко мне и буквально впилась взглядом в
мои глаза. Как будто пыталась там что-то увидеть. Как утопающий
хватается за соломинку, так и она хваталась за меня как за
последнюю надежду.
- Правда? Ты не врёшь?
- Конечно правда. И я научу тебя с этим жить и пользоваться
этим. Ты только другим не рассказывай. А то ещё на опыты нас
сдадут.
Конечно я подозревал, что её зрение гораздо более яркое и чёткое
чем у меня. Мне приходится его подключать и пытаться понимать, а
она видит это постоянно. Должно быть очень утомительно и пугающе.
Ведь ещё не знает, что это такое.
И я постарался быстро и по-простому объяснить, что такое аура,
откуда она берётся и это совсем не страшно, ведь не важно видят это
люди или нет. Она всё равно есть.
Когда подруга немного пришла в себя, до первого урока осталось
совсем мало времени, и мы направились в класс.
- Представь, что ты теперь можешь видеть энергию музыки и как
она воздействует на других. Как ты теперь сможешь играть, а какую
музыку написать сама?
Глаза Татьяны распахнулись от осознания такого. Вот так-то
девочка. А ты тут сопли распустила. Перед тобой такие перспективы
открываются. Пользоваться надо и находить свой индивидуальный
путь.
В класс соседка входила уже с высоко поднятой головой. Она
обозревала всё вокруг с некоей даже царственной грацией. Я понимал,
что просто любуется переливами аур и фантастическими узорами
взаимодействий. Попробовал сам расширить восприятие и чуть не
застыл на месте от такого красочного буйства.
Во время урока Татьяна иногда хваталась за мою руку, сильно
сжимая её. Похоже видела что-то пугающее. Я легонько поглаживал
кисть, и она отпускала. Ну вот теперь в громоотводы приспособили.
Ничего девочка, привыкнешь.
На нас поглядывали и шушукались. Уж больно тесное общение было.
Прямо как подружки, не разлей вода. Особенно отличалась в этом
Ольга. На второй перемене она не выдержала и подошла.
- Так, Кречет. Ты единственный, из мальчишек, кто ещё не
участвовал в борьбе на руках. И ты мне должен!
А сколько претензии и холода в голосе. А взгляд. Глазами
испепелит, словами заморозит. В слове «должен» вообще могильный
памятник проступает.
Тут Татьяна обернулась к ней и так с ленцой, как отмахиваясь от
назойливой мухи произнесла: