Опять её смех разнёсся по двору.
- Ну вот. Только решили, что ты большой мальчик, а ты ещё совсем
ребёнок.
Эти её слова неприятно отозвались в душе. Щёки полыхнули огнём.
И я опустил голову, чтобы она не увидела моего красного лица. Ну
да, мальчик. Так идите и найдите ещё такого мальчика. Посмотрю я на
вас, как вам это удастся.
- Ну-ну. Не обижайся. Тебя останавливает не зарок, а кровь
нашего рода. Как она проснулась в мужчине, не знаю. Но это хорошо.
Наверно в тебе уже достаточно навыка, что ты можешь сильно влиять
на окружение. Поэтому тебе и была дарована способность ощущать
последствия этого. Ты можешь увидеть картину мира и какие твои
действия могут её разрушить.
- Я называю это тканью мира. Я могу почувствовать, как она
складывается, как натягивается, вплоть до разрыва. И когда я встаю
на грань разрыва, то меня и покидают силы.
- Пусть будет ткань. Так вот наша кровь и не даёт тебе порвать
эту ткань. И это хорошо. Ты похоже действительно силён. Будь
осторожен.
- Так что? Мне теперь совсем нельзя применять свою силу?
- Вот ты говоришь, что чувствуешь натяжение, когда применяешь
свои способности?
- Да. Но не всегда, а когда это может привести к негативным
последствиям.
- Отлично. Значит ты можешь контролировать, куда направлены твои
усилия.
- Наверное могу.
- Тогда попробуй не рвать мир, чтобы достичь желаемого, а
вплетать свои силы в его ткань. Создавая таким образом новый узор,
который и приведёт всех к твоему результату.
- Вплетать, узор. Как-то это больше по-женски. Мне это наверно
сложно будет сделать.
- Тут тебе решать. Пробудил в себе женскую ипостась родовой
крови, значит должен уметь и действовать как женщина нашего
рода.
И она опять, расплылась в улыбке.
Да чёрт возьми, во вляпался. Прямо по самые уши. Что же теперь
делать?
И так. Никакой зарок меня не останавливал. Просто я как слон в
посудной лавке, пытался проламываться напрямик. Как настоящий
мужчина. А нужно научиться вплетать свои действия в окружающий мир.
Чувствовать его волны, направления и усилия ветров. Быть яхтсменом,
на просторах мирового океана. Быть байдарочником, на порогах бурной
и своенравной горной реки. Быть музыкантом, вплетающем ноты в
завораживающую мелодию жизни. Быть шахматистом, просчитывающим ходы
на десятки вперёд. Быть художником, который может показать в
картине не фотографическую точность, а душу объекта. Да так чтобы
каждый мог увидеть и почувствовать это. А не слышать: «Ах вы просто
не разбираетесь в современных течениях искусства. Какой вы тёмный».
Художник так видит. Да пусть он видит, как хочет. Только не надо
навязывать своё мнение другим. Не надо рвать ткань мироздания. Она
очень нежная.