За окном раздался взрыв женского плача: к убитым прибежали родственники. Затем послышался печальный звук свирели.
Влад и Ясен подошли к окну. Дивий поднялся, присоединился к ним. Некоторое время они смотрели на то, что происходило под стенами терема.
– Это испытание, родичи, – со вздохом сказал Дивий.
– Что ты имеешь в виду? – обернулся к нему Влад. – Любая катастрофа – уже испытание, а мы испытали немало и выжили.
– Я говорю о том, что грядёт. Скажу даже больше: это испытание ему, – старик кивнул на Ясена, – ибо если ты – Предтеча, то он – Спаситель, если изъясняться высокопарно.
Влад оценивающе глянул на сына, по губам его скользнула слабая улыбка.
– Спаситель, однако.
Ясен растерялся, не понимая, шутят ли старшие или говорят серьёзно.
– Если он пробьёт дорогу наружу, – закончил Дивий, – развернёт этот мир, мы вернёмся домой.
Влад покачал головой.
– Это под силу разве что Инженерам.
– А почему ты сомневаешься, что он Инженер?
Влад нахмурился, бросил ещё один оценивающий взгляд на сына.
– Ты и вправду так думаешь?
– Вспомни слова Грехова, сказанные при расставании. Он знал, что говорил, ибо провидел.
– Но пока мы сидим в полной ж… э-э, яме!
Дивий усмехнулся.
– Вот и давай поможем парню вытащить нас из этой… гм, гм, ямы. Тартарианин появился на хуторе не зря, не говоря уже о «глазастом». Это своеобразное напоминание нам, что пора делать дело.
В комнату вошла заплаканная Улыба.
– Распорядись о похоронах.
Влад направился к двери.
– Вечером обговорим детали.
Издалека в комнату снова долетел печальный перелив свирели.
Больше всего Кристофера Кроули мучило сознание того, что он оказался не в состоянии покинуть «больной» Метадомен вместе с другими файверами.
Благополучно избежав наказания за преступную по сути деятельность по «скармливанию» споре Конструктора похищенных женщин с Земли и Геи, он укрылся в одном из отдалённых уголков Космориума, а когда опомнился – мир изменился, началось Падение, и он «выпал» на бесконечную равнину вместе со своим убежищем на планетоиде, похожем на земную Луну.
С испугом огляделся, попытался выйти в поле Сил и не смог! Попробовал ещё раз – с тем же результатом. И только потом понял, что континуум изменился, а он прозевал этот момент.
После этого Кроули ещё много раз пытался перебраться в другой домен, не веря в полный провал своего «всемогущества». Обида – он же был не просто интраморфом, но – файвером! – переросла в лютую злобу ко всем интраморфам, особенно к тем, кто когда-то противодействовал ему. И Кроули начал искать их, веря, что им тоже не удалось выскользнуть из новопространственной ловушки, на что он потратил без малого двадцать лет, бросив на поиски всю свою «гвардию».