И, кстати говоря, все это находится отнюдь не в той комнате, которую сейчас убирают. Оказывается, тут есть подсобки. Решаю пока что их не осматривать, дождусь, когда уйдут уборщицы. А те, словно услышав мои мысли, молча собираются и, махнув на прощание руками, уходят.
Оглядываюсь. Надо же. Все вокруг просто сияет, тщательно вымытое, отполированное, выглаженное. Новые шторы на окнах, зазеленевший цветок в горшке, запах воска и лимона. На столе лежат красивый плед в стиле пэчворк и три хорошенькие разноцветные подушечки - видимо, для дивана. Супер. Теперь можно не класть под голову сумку и укрыться будет чем.
Прихорашиваю диван оставленными предметами и, взяв ключи, иду проводить ревизию доверенного мне добра. Действительно, за стеллажами есть три двери, которых я раньше не заметила. Открываю ту, что по центру. Зажигаю светильник, после нескольких неудачных попыток доходит, что нужно просто провести пальцами по стеклу. Неяркий свет освещает помещение. Что странно, пыли тут нет никакой. Пустая комната, и только возле дальней стены – стеллажи. Ага, значит, это те самые редкие книги. Прохожусь вдоль рядов, осматриваю корешки, но в руки не беру.
Выйдя, тщательно запираю дверь и поворачиваю налево. Передо мной еще одна комната, на этот раз уставленная полками и чем-то вроде витрин, в которых лежат разные мешочки, коробочки и прочая диковина. Кажется, я даже заметила разбитое зеркало? Наверняка ценный артефакт, ага. Фыркнув, запираю и вторую комнату, захожу в третью.
Тут посреди комнаты стоит одна-единственная витрина, где под стеклом и амбарным замком лежит толстая и явно старая книга. Но сколько я ни всматриваюсь в буквы, понять, как она называется, не могу. Буквы вроде знакомые, но складываются в какую-то бессмысленную абракадабру. Разочарованно вздохнув, покидаю и эту комнату. И очень вовремя, потому что при выходе сталкиваюсь с Теодором Гайном, моим начальником. Что у мужчин в этом мире за привычка - не смотреть под ноги?
Впрочем, в этот раз подобная неосмотрительность мне на пользу. Потому что, столкнувшись, я делаю неловкое движение, собираясь упасть назад, а Тео хватает меня рукой за талию и притягивает к себе.
Ух, какой он высокий. Или я низкая? Головой едва достаю до плеча. При столкновении тычусь носом Теодору в грудь и, пользуясь случаем, на одну маленькую секундочку прикладываюсь щекой в тому месту, где бьется его сердце. М-м-м, как он вкусно пахнет. Чем-то прохладным и свежим, как зимний день.