- Предполагался, но, как видишь…
- Угу. Что-то пошло не так.
- Молодец, мелкая, соображаешь. А то я уже начал думать, что Хранительницей тебя выбрали по ошибке, - вставляет шпильку блондин.
Некрасиво фыркнув, задаю интересующий меня вопрос:
- Ты, когда давал мне обещание, клялся, как глава дома Родериков…
- Надо же, я поражен в самое сердце, - глумится Киан, развернув меня к себе, но все еще не опуская руки с моей талии, в итоге мы стоим неприлично близко, и мне приходится высоко задирать голову, чтобы видеть его лицо. – Мое мнение о твоем интеллекте становится все лучше. Отец, герцог Апшинский, бестолково погиб больше пяти месяцев назад, оставив весьма интересное завещание. В нем он как-то вдруг «забыл», что лишил меня права наследования, и объявил, что следующим герцогом и наследником всего этого трижды никому не нужного раритета станет тот из сыновей, кто первый женится и произведет на свет потомка.
- И?
- Я уже давно отказался от герцогства, взял себе родовое имя матери, занялся восстановлением ее семейного особняка и земель. И чхал бы я на последнюю волю отца, да тот знал мой характер и все продумал. Если я откажусь участвовать в этом фарсе с наследством, то, согласно завещанию, все движимое и недвижимое имущество, принадлежащее когда-то дому Родериков, будет отдано на благотворительность, без малейшей возможности его выкупить.
- Жестко.
- В этом весь отец. Или покорись, или сдохни. Полумер он не признавал. Единственная его слабость – это мать, моя бабушка. Ей одной он всегда безоговорочно доверял, ей же и поручил следить за исполнением своей последней воли.
- Она ведь ваша ближайшая родственница, неужели ей не жаль, что вы вынуждены портить себе жизнь в угоду чужим капризам? – недоуменно переспрашиваю, с трудом представляя, чтобы родная бабушка вот так себя вела по отношению к собственным внукам.
- Мелкая, ты сущий ребенок еще. Моя бабка трижды была замужем ради интересов семьи. Трижды! Так что для нее это не жертва, а разумный вклад в дело семьи.
- Я не ребенок, просто МОИ родители были больше озабочены моим состоянием души и тела, чем собственными амбициями.
- Были? Они умерли?
И снова этот пристальный, изучающий взгляд желто-карих глаз.
- Нет… не умерли. Просто мы сейчас далеко друг от друга, но это ненадолго, я надеюсь.