Работая в тишине, дед Фишер только печально вздыхал, ловко работая пальцами. Когда на рану была наложена достаточно вонючая мазь, а рука перебинтована, Эмос покачал головой и открыл дверь.
– Сола! – Воскликнула мама, бросаясь в палату первой.
– Солочка! – Вторила ей Хейли, без того светлокожая, а сейчас и вовсе белая, как смерть.
Папа с братьями вошли мрачные и безмолвные.
– Сильно болит?
– Как ты себя чувствуешь?
– Голова не кружится!?
– Ты что-нибудь хочешь?
– Да, – остановила любимых тараторок, хватая Миранду за руку и незаметно обновляя контур фантома её ипостаси. – Успокойтесь и присядьте. У меня к вам серьёзный разговор.
– Что?
– Какой разговор?
Не желая мямлить, ответила прямо.
– Серьёзный. Раз уж я проиграла, хочу исполнить свою мечту и немного отдохнуть от придворной жизни.
– О чём ты, Соломон? – Сведя брови в одну строгую дугу, папа нахмурился.
– Я хочу немного побыть одна. Развеяться, отдохнуть ото всех сразу. Как только я приду в себя, отправлюсь в недолгое путешествие… инкогнито… одна.
– Ещё чего!? – Возмутился Зизран Маро, буквально придавливая меня своим родительским взглядом.
Я и не ожидала, что всё будет просто. В конце концов, девочку с детства оберегали! Глаз с меня не спускали. Целая толпа сопровождающих стражников была нормой вплоть до обучения в академии. Хоть в застенках образовательного учреждения я смогла вздохнуть спокойно. Брат если и следил, то делал это настолько виртуозно, что я до самого пятого курса его бдительного взгляда не замечала!
И вот снова здорова!
– Папа, как прежде уже не будет. Твоими стараниями я больше не представляю для Херона пользы… если только ты не собираешься выдать меня насильно замуж… – сделав паузу, как и планировала, получила от отца яростный, полный возмущения взгляд. – Тогда дай мне отдохнуть! Я привезла домой диплом с отличием, медаль лучшего адепта, ни разу не позволила усомниться в своей порядочности и здравомыслии… – Не знаю, когда я успела оказаться на ногах, но последнюю фразу, переполненную обвинительным смыслом, практически выкрикнула. – Ты подставил меня!!! Опозорил! Так дай же мне этот позор пережить!!!
Признаться честно, ничего из сказанного я не чувствовала, потому как проигрыш был заранее спланирован. Элементарно манипулировала батюшкиным чувством вины, как он сам делал не раз в своих управленческих кулуарах.