Но исправить не могу. А потому закрыл
окно и небольшим заклинанием, быстро выуженным из памяти, буквально
сплавил материал оконной рамы и самого окна. Незаметно, как будто
на клей посадил. Смогу при желании отделить, зная, где сплавил, но
теперь окно не открывалось. А если по нему сильно ударят — услышу и
проснусь.
Продолжил свои тренировки, а потом
улёгся спать. Утром опять, второй день подряд, высшие для местных
разделы математики.
— Ларсен, думаешь, перестал быть
нулёвкой и можешь прогуливать? Реши, это было вчера, — раздражённо
сказал преподаватель.
Поднял взгляд, со вздохом вышел и
решил всё написанное на доске в полной тишине.
— … Правильно, садись. Но не думай,
что всё выучишь из учебников.
— Это точная наука, главное —
разобраться. Этот уровень математики лёгкий, — сказал я, уже
уходя.
— Что сказал?! Ладно, решишь это, и
можешь до конца года не посещать, клянусь Солнцем!
О, а вот это интересно. Преподаватель
сам быстро стёр с доски и стал старательно выводить малость
нестройные обозначения, буквы и цифры. Не виню их: этим людям не
приходится всю жизнь работать с формациями магии. А формула… не
припомню этого в учебнике. Более высокий уровень. Унизить меня
хочет.
Взял у довольного преподавателя мел и
стал быстро выводить решение. Основы математики схожи, логика
одинакова, остальное — мелочи. Хотя писанины много, минуты полторы
исчерчивал доску.
— … Правильно, — тихо проговорил
он.
— Профессор, как вы и сказали, я могу
не ходить до экзамена?
— Да, можешь быть свободен. Но если
пропустишь что-то в программе — виноват сам, — недовольно ответил
он.
— Спасибо, профессор, — сказал я и
покинул лекционную аудиторию. До завтрака полно свободного времени,
так что занялся физической подготовкой и продолжением скрытых
тренировок магии. Следующей была магическая практика… и я знал, что
с этим делать. Даже покрутился около арены, удачно не найдя там
сучку Линд.
А потом довольный пошёл на завтрак,
изображая лёгкую усталость. Присел к приятной компании
отщепенцев.
— Кирк… ты правда принял вызов на
дуэль Шарлоты Эбней? — тихо спросил Симон.
— Я понимаю, почему ты отрывался
напоследок, не имея магии. Но сейчас-то почему всё ещё такой
борзый? — так же поинтересовалась хмурая Авелин, постоянно
посматривающая на меня. Беспокоится? Как мило.