Плотно пообедав, я ещё какое-то
время сидела над чашкой зелёного чая. Рахмон
знал вкусы своих постоянных посетителей и всегда подавал мне зелёный чай с
жасмином, не слишком крепкий. Я сидела и понимала - я просто трушу. Вот так
обыденно, боюсь посмотреть Нине в глаза. Что я ей скажу? Что ее сын никогда не
вернётся? И ей суждено прожить остаток своих дней в одиночестве? А не будет ли
это просто отсроченным убийством? И по моей вине? Ведь Коля и все остальные
попали в Валент из-за того, что там понадобилась я, а мои спутники пошли просто
прицепом. Очень сложный психологически такой разговор будет.
За стол ко мне подсел Рахмон.
-Все в порядке, Аня-апа? Ты сегодня
какая-то печальная.
Я встряхнулась, и правда чего это я?
Надо набраться мужества и сделать первый шаг на этом нелёгком пути.
-Все нормально, Рахмон-ака, просто задумалась,
а у тебя тут так вкусно пахнет. Да что-то и ты сегодня тоже не веселишься, или
случилось что? Ты скажи, может, помочь, чем можем?
Рахмон был доброжелательным,
жизнерадостным человеком, жил в России всей семьёй уже лет двадцать. Часто
нашей скоропомощной молодежи перед зарплатой не хватало денег, тогда Рахмон
частенько кормил их в долг, махал рукой и говорил - а, потом отдашь! И всегда
улыбался. А сегодня вид имел тоже тоскливый.
-Да вот, Аня-апа, беда пришла в мой дом.
Внучок мой, Карим, дочки моей средней сынок приболел. В больницу Гуля с ним
пошла, а там сказали, что кровь у него плохая, белая какая-то.
Красавицу Гулю я знала, видела ее не
раз, прибегала она к отцу ещё девчушкой совсем. Сейчас эта девчушка, закончив
педуниверситет, работала преподавателем физики, и вот сынишка у нее, годика
четыре, кажется. Белая кровь,
белокровие… лейкоз, что ли? Да, серьезный диагноз.
-А сейчас Гуля с малышом где, в больнице
находятся?
-Нет, дома они, выписали их, сказали,
поздно уже. Теперь дома.
-Ты, Рахмон-ака, дай мне адрес Гули, я
вечером зайду, посмотрю, может, ещё есть шансы на борьбу, выписки посмотрю,
может, чего посоветую. Ты Гулю предупреди, что зайду.
И, видя вскинувшиеся в надежде глаза
Рахмона, выставила вперёд ладони.
-Нет, нет, я обнадеживать тебя не буду,
просто посмотрю пока.
Получив нужный адрес, встала и пошла к
машине, надо ехать к Нине.
Когда мне, на мой настойчивый звонок,
открыли дверь, я собрала всю волю в кулак, чтобы не ахнуть! Мне открыла дверь
не моя сестра Нина, а никто и ничто. В этой женщине не было жизни. Совсем!
Потухший, безразличный взгляд, тусклые, повисшие лохматой копной волосы,
заострившиеся нос и скулы. Повернулась ко мне спиной, и безразлично бросив.