Тем более, что под шумок продолжался
отгрыз (а иначе и не скажешь) колоний от Англии. Русь уже ухватила
себе Барбадос и вовсю там обустраивалась. Корабли испанские,
солдаты – казаки, пушки – русские, кому не нравится – удавитесь.
Сочетание просто убийственное. Но лучшее оружие и лучшие солдаты
гарантировали безопасность земель. А корабли...
Пока у Софьи их было мало. Хватало на
торговлю в Архангельске, на патрулирование Финского залива и на
Крым.
Строились еще, конечно, строились. Но
мало же построить как следует! Надо собрать команду, обучить,
экипировать – много чего надо.
Так что деньги вкладывались во флот
чуть ли не пятой частью всего бюджета, ну а параллельно –
финансировались такие хорошие вещи, как бунты и восстания у
соседей. Пусть разгребаются у себя и не лезут в чужие дела.
Людовик пока был не в курсе русского
участия, но ему и так хватало. Все города, в которых был избыток
гугенотов – полыхнули пучком соломы.
Варфоломеевская ночь!?
Да гугеноты за нее с лихвой
расплатились только за последний месяц! Католиков сбрасывали со
стен, вздевали на вилы, жгли живьем и проделывали еще кучу
неаппетитных вещей, которые мог подсказать только воспаленный разум
истинного фанатика. И Людовик ничего не мог сделать! Вообще ничего!
Только брать каждый город и усмирять. Но...
Для войны нужны три вещи – деньги,
деньги и еще раз деньги. Кто-то приписывал эту фразу Людовику
12-му, кто-то маршалу Тривульцио, но менее правдивой она от этого
не становилась. А вот деньги...
Кольбер мирно почил в своем имении, а
где их взять – не сказал.
А Лувуа – сволочь, сволочь,
сволочь...
Гнев опять взбурлил в крови
Людовика.
Сир, гугенотов осталось мало,
все, кто хотел – стали католиками, вы примете великое решение, за
которое вас будут благословлять потомки...
Гррррр!
- Сир, вы печальны, - маркиза
де Ментенон появилась из-за портьеры. После того, как из кабинета
вылетел Лувуа, она решила подождать немного и попытать удачи.
Людовик ответил ей взглядом
тигра-людоеда, которого повели к стоматологу, но маркизу это не
испугало. Как управлять венценосным любовником, она знала. Не учла
лишь одного - в какой-то момент любой мужчина становится
неуправляемым. И у Людовика этот момент был связан именно с
бунтом.
Фронда...
Детские страхи, наложенные на
взрослую ярость – смесь взрывоопасная.