Наедине! Я чуть не уронила ложку. Не желала я говорить с ним наедине!
- Дайте ей отдохнуть… - забубнила старуха, но судья решительно прервал её.
- Сходите в огород, мамаша, - сказал он тем же тоном, каким я предлагала его выпроводить. - Проверьте, как репа растет. Или боитесь, что ваша невестка расскажет что-то лишнее?
Жонкелия со стуком поставила блюдце на лавку, тяжело поднялась и пошла к выходу, предоставив мне выплывать самой.
Мне стало холодно, хотя от печки тянуло жаром. Отказаться? Упасть в обморок? Убежать и спрятаться?.. Но я продолжала сидеть, спрятав босые ноги под подол платья. Судья подкинул в печь ещё пару поленьев, дожидаясь, когда мамаша Жонкелия уйдет подальше, а потом произнес:
- Не хотите рассказать мне правду?
2. Глава 2. Мельник Бриско и его курочки
Какую правду? Что я – не Эдит? Или есть ещё какая-то правда, связанная с покойницей? И что же мне ответить? Или не отвечать?..
- Какую правду? – спросила я, прикинувшись наивняшкой. – Господин судья, я ничего не скрываю.
- Вам кто-то угрожает? – он посмотрел на меня в упор.
Глаза черные, темные, как у цыгана. Я утонула в них почище чем в озере Ллин Пвилл. Ресницы были длинными и пушистыми, как у девушки, и я совсем некстати вспомнила старинную валлийскую загадку про такие глаза и ресницы: вокруг озера камыш растет.
Ой! Ну дались мне эти озера!..
- Никто не угрожает, - заверила я судью совершенно искренне. Мне ведь никто не угрожал. А что касается Эдит…
- В прошлый раз я предупреждал вас, что молчать может быть опасно, - судья сел на лавку рядом со мной, оперевшись локтем о колено и заглядывая мне в лицо. – Не глупите. Я ни на полслова не поверил в сегодняшнюю историю. Доверьтесь мне, я помогу. Если вы знаете что-то об убийстве вашего мужа, то самое время рассказать. Потом может быть поздно.
- Почему вы решили, что это убийство? Он ведь утонул, – пробормотала я, потому что чувствовать вот так, очень рядом, мужчину, у которого цыганские глаза и потрясающие ямочки на пояснице – это то ещё испытание.
И если бы я хотя бы была красоткой с балаяжем и маникюром! А когда ты – рыжая грязнуля с обломанными ногтями…
Вздохнув поглубже, я приказала себе не думать о мужчине слева от меня. Вообще запретила себе даже смотреть налево.
– Это был несчастный случай, господин судья.
- Несчастный случай? – он, кажется, слегка оторопел. – Ему голову прострелили, хозяйка. Серебряной пулей, между прочим. Вам ведь известно, что это значит?