Дебора посмотрела в его глаза, гадая, не настал ли момент сказать ему правду. Даже если она не пройдет проверку у адвокатов, Фоули наверняка не бросит ее, если будет знать, что она любит его. Невозможно, чтобы он был так жесток…
Но если он женится на ней под давлением, то как они будут жить? Каждый раз, когда им будут приносить очередной счет, он станет жалеть, что она не дала ему жениться на другой женщине, которая могла бы обеспечить ему получение наследства.
Нет, она не должна открывать ему своих чувств до тех пор, пока они не поженятся.
– Это всего один день, – повторила Дебора, пожав в ответ его руку. Она не подведет его, даже если для нее это будет означать нищету на всю оставшуюся жизнь. Разве не в этом смысл любви? Ставить счастье любимого выше своего собственного.
– Вы об этом не пожалеете, – с горячностью заявил капитан.
Но она пожалела еще до того, как вернулась в дом. Ее мать непременно захочет знать, что произошло между ними в саду. Что ей сказать? Да и Сюзанна засыплет вопросами…
Когда дошло до дела, Дебора сказала матери все, что могла сказать, не нарушая слова, данного капитану Фоули.
– Он обсуждал со мной одно… одно дело, касающееся финансов, – сказала она, теребя руками шнур, которым была подвязана одна из гардин в гостиной. – И просил меня сохранить это в секрете.
– Финансов?.. – Миссис Гиллис нахмурилась. – А разве не личное?
– Мама, я обещала ничего об этом не говорить пока… пока он мне не разрешит.
Увидев, как покраснело лицо дочери, миссис Гиллис решила оставить ее в покое.
На этот раз Дебора обрадовалась, когда вернувшаяся домой Сюзанна наполнила гостиную нескончаемой болтовней, не требовавшей от других почти никакого участия. Мать больше не задавала вопросов, однако продолжала бросать на дочь тревожные взгляды, отчего щеки Деборы начинали пылать. Постепенно Деборе стало казаться, что этот вечер никогда не закончится, и она начала жалеть, что позволила капитану Фоули поставить ее в такую ситуацию.
Облегчение наступило, только когда она легла в постель, где ее больше не преследовали укоризненные взгляды матери, но к тому времени, когда наступило утро, Дебора чувствовала себя такой несчастной и разбитой, что была готова сказаться больной и не вылезать из постели. Ей казалось, что она не выдержит ни взглядов матери, ни самовлюбленной болтовни Сюзанны, не замечавшей ее расстройства.