И, обойдя руины и ухабы, она дрожала, стоя у стены: да наберется ль дюжина хотя бы таких же вот, вернувшихся с войны…
Чего скрывать? Целехонек и полон, собрался весь ее десятый класс. Не потому что выжили, бесспорен тогда бы был и благостен рассказ. А потому, что в той московской школе учились дети правильных отцов. Никто из них погибельной юдоли не допустил для правильных юнцов.
Могу представить, как, пустые с виду, от натиска не стреляных друзей, катились слезы счастья и обиды по впалым скулам ящерки моей. Не жалко, пусть живут себе, «герои». Но не было прозрения страшней: знать, учат не тому в советском строе, раз вся Россия держится на ней.
«Так хочется писать тебе…»
Так хочется писать тебе, что вот не удержалась и пишу. Читай же. Так хочется любить, что небосвод сужается и не пускает дальше пирамидальным куполом своим. Что над вершиной этой пирамиды так ярко светит? Что там, кто ответит? Ответь хоть ты, давай поговорим.
Любовь моя не ведает стыда, поскольку одиночка и тигрица, она – в колодце звездная вода, но если жаждешь, приходи напиться.
По телу пробежит тепло и свет. Не жаждущим не подходи к колодцу. Любовь моя – моя, она дается мне раз в столетье, наполняя, нет, переполняя штольни и волной смывая на пути своем хибары, устроенные женами в стальной стране, где мне не выковали пары.
И вот к концу подходит с мерзлотой очередной столетний поединок. Я наполняюсь влагой золотой, и родники забили сквозь суглинок. Я ногти приготовилась стачать, источники любви ища по нюху, я кожу научилась истончать о воздух, нищий, как пристало духу.
Но как приливам тихая Луна, ты – лишь пособник этому земному преображенью. Вот, идет волна, теперь со мной все будет по иному, теперь-то я как пить дать налюблюсь за все века безлуния, за это молчание планеты, эту грусть, которую избыть поможешь мне ты. Под купол вознесется океан, и разопрет небесные покровы, и лопнет небо, и прорвет фонтан такого света, что прозреют совы, все спящие проснутся – столб огня уходит ввысь, где небо покосилось и стало небосклоном. Я влюбилась, порадуйся, любимый, за меня. Вот этим я делюсь, вот этим вот. Такая новость, страх бежит по венам. А то, что ты причастен к переменам – вторая новость, не бери в расчет.