Есть у меня дикорастущего
злака свобода
посреди этой ночной пустыни.
Корни рвутся
к подземным истокам,
голова – сквозь облако.
У ног –
озаренные звездами простыни.
Есть у меня неприрученного
зверя свобода,
посреди полночного города.
Одни тени заставляют
бесшумно красться
по-кошачьи,
другие огни заставляют
затаиться в тени
по-тигриному,
третье чувство восторга –
стрижом выстрелить в воздух.
У меня свобода,
у меня естественный
собственный ритм.
Я подстроил сердце
к этому ритму,
чтобы безжалостная
вселенная, проснувшись,
// чужого не навязала.
Нет, мир не так уж плох –
просто он по-отцовски
испытывает мою стойкость.