Я не осознавал связей тогдашней моей жизни со строфами поэмы, выползавшими из-под пера.
Не хочу быть кощунственным, тем более – показаться больным манией величия, но сама Книга Иова в то время казалась мне написанной не то что с огрехами, но представлялась не совсем моей. В ней, на мой тогдашний взгляд, было кое-что лишнее и кое-чего не хватало. Может быть, поэтому я и посягнул на то, чтобы разродиться своей версией, изготовить новый апокриф.
Юношеская самонадеянность.
Позже, когда известный хореограф Васильев увидел рукопись «Иова» на столе у знаменитой же актрисы Ии Саввиной (она – земля ей пухом! – одной из первых опознала во мне поэта) и начал читать текст, он возбудился и спросил Ию: «Что за гений написал эту вещь, и кто так гениально перевел ее на русский?»
Это я не для хвастовства, меня, наоборот, огорчила подобная реакция. Я просто напоролся на очередное свидетельство того, что даже взыскательный художник, поглощая русскую поэтическую речь, отмеченную моим акцентом, не чувствует в ней исконно российского духа. Васильев воспринял поэму как ПЕРЕВОД. А перевод – какой бы он ни был достоверный, как бы ни воплощал в себе культуру времени и личность автора, – он в лучшем случае – близкий родственник, и все равно – ЧУЖАК.
Впрочем, может хореограф оказался прав?
Помню, один популярный в Минске философ, (и благороднейший человек, во хмелю полюбивший мою поэзию, а заодно и меня), спросил вполне искренне: «Гриша, а вам не мешает ваша национальность писать стихи?»
…Пройдут десятилетия, и, живущий в белорусской глубинке тончайший ценитель слова писатель Николай Захаренко, прочтя мою подборку стихов, рожденную уже вдали от белорусских лесов и озер, на Святой Земле, расщедрится письмом, в котором без обиняков растолкует, что подобные разговоры о еврействе – дикая херня, что это он, Николай Захаренко, со своим единомышленником Кимом Хадеевым выслал меня (и подобных мне) в Израиль, чтобы сохранить русский язык в неприкосновенности. «Живи ты здесь, – скажет Коля, – твой язык менялся бы вместе с условиями жизни так или иначе»…
Трогательное откровение.
Может, он оказался прав и свершился не только исход евреев из России, но еще и исход российской культуры с евреями?.. Не зря же давнишний вопль известных философов: «Они украли нашу культуру!» доселе носится в русскоязычном пространстве и покамест, к сожалению, не угасает. Подобные «мыслители» меня почти убедили в том, что российский поэт – еврейская специальность.