За воздух можно ухватиться ртом. И парусом.
Без рук лететь веретеном. Баланс – единственная сила.
Шёл жук по носу одного из янусов,
и время – перекосило.
И дирижабли древние показывались на вершине,
обугленные гинденбурги поленьев чёрных.
Француз тик-так с пропеллером на часовой пружине,
австриец запрягал в аэростат орлов учёных.
Подзорная труба Москва-Смоленск наклонно
вперится в дирижабль крестьянский на насесте.
По сжатому лучу доставит голову Наполеона,
его ботфорты (полшага вперёд) останутся на месте.
Как близко в воздусях и ярусный и арчатый,
похожий на театр! А дальний – крапинка на ветре.
Он кажется задержанным стеклянной палочкой
между частиц, снующих в чашке Петри.
А лотерейный барабан наращивает обороты,
сжимая время рёбрами и повышая шансы.
…И кутались на палубах пилоты,
метая бомбы в Лондон, дыша на пальцы.
Шелчки прозрений, сухопарые машины,
то по небу слоняются одне, то в круг сбиваются, немея.
На грани срыва эти нервные страшилы.
Мой дирижабль на приводе тянула лотерея.
Кружащийся октаэдр! Так, в центр встав, пацанка
угадывает (на глаза повязана косынка),
кто к её горлу прутиком касался,
спугнул ключицу, слух увёл вслед за блуждающей ворсинкой.
Я мог бы подобрать любой пароль для сервера.
Всё ближе к цели, всё точней ответ, как мячик на резинке,
или круги бегут обратно к центру озера.
Я банк срывал на сайте казино, и напрягались рынки.
И молча в люк открытый взирали адмиралы,
корабль воздушный проводя над тусклыми горами.
Выигрывала лотерея, сбиваясь с хода и замирая.
Со мной расплачивались – богами.