Время ссорится из-за объедков,
но что значат месяц и год,
если бунт безымянных предков
мои жилы в ночи порвет?
И припомнит уроки, обеты,
и возложит вину и срок,
и заставит читать приметы
в злобном воздухе, как меж строк,
в тряске, словно под флейту Пана,
к потаенным входить словам,
за охотою окаянной
по снесенным нестись головам.
И заставит меня заткнуться
многим множеством острых вещей,
и законом – извечно тянуться
по тоскливой тропе палачей.
То ль топор, то ли пуля-дура,
то ли пытошная пора,
и моя пузырится шкура
на кострище Царя Петра.
1993