Между вещью и глазом
воздушны леса не вещей
раскачивает их всевидящий ветер
будто полуузнав тебя будто припомнив
трогает профиль не выдохнутый еще до лица –
смотрит в угольную каменоломню неба
выверяет в сжатых лучах
соответствия точно плотник прищуривается на фуганок
текучий объем вдоль лица льва и царя-сирийца!
вдоль дрейфующего в птичьем узкогрудом небе
– дирижабля
прикидывая живучесть глаз протяженность вдоха
сверяет ветер-державин
сырую оптику незакрепленного глаза
с безкорневым подъязычным словом –
осилят ли сами себя, выявят ли, оглохнут?
Запускает медвежьи когти кривых лучей
в изначальное небо в звездную шкуры изнанку
в лучевые нити живого еще зверя
сошедшиеся в кулаке в кулак
что держит внутри череп внатяжку как коршун – небо
под стук сухой осыпается мел
лира и труба не согласуются
Возня времен! воздушные сады
аэропланов лилиенталей!
Конец ознакомительного фрагмента.