им на встречу оконные створки распахнутся приблизятся лишь
но пока эти люди на горке – створки заперты в городе тишь
но собаки труся по сугробам очагов различают дымки
где с жаркого вот-вот снимут пробу обжигая слегка языки
но пока лишь сугробы сугробы… мало соли… сыры пироги
и деревьев венозные космы…
рот заслоняйте а то вам проветрит горло
здесь акя не ташкент! да отстань со своим неташкентом
что с деревьями дальше? (хлюпая сползают с горки
небо дрожит раскачиваемое ветром)
а скоро охота? подождем когда ты устанешь
я?! ну ты же гость на тебя и охота
да не бойся мы не в каком-нибудь афганистане
у нас и дом культуры был имени культурного кого-то
пробежишься согреешься собаки не тронут
что за бред… это просто у вас у ташкентских – нервы
да идите вы!… холостые в общем патроны
выбирай кто в тебя будет целиться первым
(обернулся туда где башкой черепашьей
в панцирь сумерек втянут заштатный райцентр)
неужели здесь нет другой дичи? не спрашивай
ну какая дичь-мичь? экология… цены…
но барана зарежем когда возвратимся
даже раненым сало курдючье не вредно
(выстрел в воздух густой и от снега мясистый
лай собак) напоследок акя – про деревья…
…и деревьев венозные космы тоже тянутся в город в тепло
где в теплицах вспотевшие розы и садовник молчит сквозь стекло
но пока лишь холодные космы… заоконное зимнее зло
и художник что спрятан от глаза егерей и от нюха борзых
зарисует пригорки и вязы и охоты голландский язык
срез продольный холодного часа
мертвой кровью трофеи сочатся
встрепенувшись пробили часы