Города и дороги. Избранные стихотворения 1956-2011 - страница 21

Шрифт
Интервал
И даже Вышний Волочёк,
где ноздри только пыль вбирают
и где радар с холма взирает,
как глаз, уставленный в волчок.
Еще и на исходе дня
тревожный тяжкий сон в кабине,
и вздохи в зное и в бензине,
и берег, милый для меня…

«Зачем на слишком шумный Сен-Жермен…»

Зачем на слишком шумный Сен-Жермен,
останемся на этом перекрестке,
на тлеющей асфальтовой полоске
послеполунощных ленивых перемен,
где я сама себя не узнаю
и близоруко щурюсь на витрину,
и в темных стеклах стыну, стыну, стыну,
и в светлых облаках, встречающих зарю,
горю, и горько слезы лью, и стыну, и горю.

«Как джинсы начинают выгорать…»

Как джинсы начинают выгорать,
так и апрель припахивает осенью,
лишь пережди жару, и тут же озимью
гусиной кожи покрывается тетрадь.
И нас прихватывает легоньким ледком,
то ли недавним, то ли на полгода
вперед, и смотрит в сторону погода,
как если бы ты с нею незнаком,
как если бы она не знак, но звяк
посуды грязной в запертой кофейне,
как если бы она не ветра веянье,
а просто так, прихлопнутый сквозняк.

«И за что мне все это досталось…»

И за что мне все это досталось —
эта слабость на Новом мосту,
эта горькая поздняя сладость
серых набережных в цвету,
и ни шатко ни валкого мая
ожидаемая маета,
и любовь моя, полунемая,
не внимая, но все понимая,
заглядевшаяся с моста…

…эта слабость на Новом мосту… – Новый мост – самый старый и, по-моему, самый красивый парижский мост.

«Дождь похож на дождь, но не…»

Дождь похож на дождь, но не
здешний дождь на Подмосковье.
Что оторвано, и с кровью —
то оторвано вполне.
Дождь похож на все дожди,
как прощанье на прощанье,
хоть бы резкое «С вещами!»,
хоть бы так щемит в груди.
Дождь похож на летний дождь
и проходит так же быстро,
как проскакивает искра
между Нет и Ну и что ж…

…хоть бы резкое «С вещами!»… ⇨ «С вещами» выкликают из камеры на этап (или при переводе в другую камеру).

«Хотела только вымолвить: «Пари…»

Хотела только вымолвить: «Пари
пушинкой в теплых сумерках эфира,
счастливым светлячком в ладони мира,
горящим перышком угаснувшей зари…»
Но краткий дождь меня охолодил,
и плакала я, обнимая стенку,
прислушиваясь мокрому оттенку
на розе ветра веемых ветрил.
Куда меня ты занесла, метель
дождя, и солнца, и волны воздушной,
удар грозы среди долины душной,
и ливень, как лунатик непослушный,
в разгар луны вцепившийся в постель.
Я обломаю ногти о камней
классическую четкую рустовку
Следующая страница