Часы Замоскворечья - страница 10

Шрифт
Интервал


Мы – в вражьих станах. И наш с тобой
Сражений путь предрешен.
И ты – возлюбленный недруг мой
Длины веков испокон.
Иным ты вовсе не должен быть
В извечной этой войне.
И целей разных нам не избыть, —
Таким лишь нравишься мне.
В согласье только с самим собой,
В лукавстве прежних дорог,
С бессмертной, как и твоя, душой
Лишь так обойтись ты мог.

«И все равно тебя я вспоминаю…»

И все равно тебя я вспоминаю.
Но ты – как бы уже за пеленой.
И время, безутешный след смывая,
Забвенье шлет возвратною волной.
И часто отзвук дней прошедших слыша,
Уже и сердце вовсе не теснит.
Но все-таки, хоть стала глуше, тише,
Вдали опять мелодия болит.
Она минувшим не переболела,
И память ей не стала тяжела.
И то пылала музыка, то тлела,
Но все же не остыла, как зола.
И, созданный тоской воображенья,
Пролитое мечтою через край
Мучительно-пустое наважденье,
Не приближайся и не исчезай!..

«Вечером тихим, дорогой лесной…»

Вечером тихим, дорогой лесной,
В сумерках, наугад.
Что там за шорохи за спиной?
Кажется, лыжи твои шуршат…
Сердце в груди на мгновенье замрет
И оборвется полетом листа.
Но золотая догадка блеснет,
А за спиной – темнота.
Только от искры, как вздрогнувший конь,
Льдистой поземкой покроется пруд.
Только глаза, словно вялый огонь,
Воспоминаньем цветут.

Случайный гость

Я знаю, что дверь приоткроется вдруг
(Вновь скрип ее станет певуч),
Беззвучно засветится воздух вокруг —
И он проскользнет, словно луч.
Подъездом, где тусклая лампа горит,
Украдкой пройдет, точно вор,
И легкой беспечностью заполонит,
Как ветром, сквозной коридор.
Играет на флейте кудрявый Апрель,
Пославший гонца своего.
Тот движется так, будто узкая щель
Слегка прищемила его.
Он в комнату, как дуновенье, проник —
И сразу освоился тут.
На старом саксонском фарфоре в тот миг
Левкоев стручки расцветут.
В пространство иное шутя уведет
Беседы искрящейся нить.
Внезапно он тяжесть вещей украдет
И время заставит забыть.
Он яви с мечтой перепутал напев,
Попробуй ему не поверь.
За все это, как-то хитро посмотрев,
Он просит прощенья теперь.

В тесных улочках Тифлиса…

Лали Шиукашвили-Конлан

Утоли мои печали,
Мой прекрасный ангел Лали.
Позвони мне в выходной,
Бережный куратор мой.
Ты по зову прилетаешь
И легко отодвигаешь
Все сомненья этих дней
Силой властною своей.
Колхидянка, танцовщица,
Мечется горох по ситцу,
И беспечность бытия —
Мудрость вечная твоя.
Ты сошла на землю прямо