Но стре́лки затвердили о своем.
И до восьми —
уже осталось мало.
У входа в тот
оцепеневший дом
Машина одинокая стояла.
Забыть об этом и не вспоминать,
Не прикасаться к снам, что память копит…
И вроде невозможно продолжать,
Но дальше говорю, и стих торопит.
Не опоздала. Вовремя пришла.
За дверью нервно разговор прервался:
– Перезвоню…
И сразу поняла —
Он ждал давно и тяжко волновался.
Открылась дверь.
И – вот он на пороге
Июльской душной и предотпускной
Пустой квартиры.
И глаза в тревоге.
Растерянный, смущенно сам не свой.
Как будет всё? Невероятность встречи,
Которой так безмерно дорожу,
Не думая, взвалил себе на плечи…
Не выдержит, заранее скажу.
Она была случайным отголоском
Той жизни, что из юности, другой.
И все же, оплывая жарким воском,
Какой ни есть сюжет имела свой.
И та, что в этот вечер перед ним, —
Да и сама она об этом знала, —
Всем юношеским обликом своим
О друге прежних лет напоминала,
С кем ослепила ссора навсегда,
Навечно развела, непоправимо,
А если и встречались иногда,
То отчужденно проходили мимо.
О том уже никто не вспоминал.
Ненужною с годами тема стала.
Зачем же он
ее к себе позвал?
Пришла зачем —