Избранные эссе. Пушкин, Достоевский, Цветаева - страница 3

Дух нельзя измерить ничем, кроме духа. Только собственной глубиной, ожившей от прикосновения слова, я могу проникнуть в глубину поэта. И в процессе измерения я одновременно изменяю и его (приближая к себе), и себя (приближаясь к нему, вмещая его в себя). Я постигаю его собой (это субъективно); но в ходе постижения я действительно меняюсь и в себе постигаю его (его, существующего вне меня). Бердяев писал, что глубинное познание «транссубъективно» (то есть лично мое и в то же время не только мое) – по ту сторону объективного и субъективного.

Познание Целого подобно борьбе Иакова с ангелом, как ее описал Рильке:

Не очень важно, какого поэта мы больше познаем в «Моем Пушкине», в «Истине и ее двойниках» и подобной «прозе поэта». Важнее, что мы познаем Поэта и сквозь него – «Поэта величайшего». Так – поэтом величайшим – Тагор называл Бога.

«Я на то родился и на то пришел в мир,

Чтобы свидетельствовать об Истине;

Пилат сказал Ему: что есть Истина?»

(Иоанн. 18: 37-38).

«Мы говорим о том, что знаем,

И свидетельствуем о том, что видели;

А вы свидетельства Нашего не принимаете».

(Иоанн. 3:11)